Дорогой памяти

Как жили мы вчера

Лидию Андреевну Грекову знают многие в Новопокровской. Она родилась здесь в 1926 году в семье потомственных казаков и 91 год не расставалась со станицей. Много лет трудилась в колхозе «Кубань».

Ее отец - Андрей Капитонович Мезенцев - работал кузнецом в колхозе имени Будённого. Был мастер на все руки: подковывал лошадей, ковал скобы, гвозди, а также выполнял работы по ремонту сельскохозяйственного инвентаря, молотилок, сеялок. За высокое мастерство и благородство Андрея Капитоновича уважали и руководители хозяйства, и простые колхозники.

Мать Лидии Андреевны - Елизавета Захаровна (в девичестве Абеленцева) - тоже трудилась в колхозе, но по состоянию здоровья занялась домашним хозяйством.

Лидия Андреевна успешно училась в школе, но когда исполнилось 14 лет, начала трудиться в колхозе. Бралась за любую работу. И полола, и убирала хлеб, и прицепщицей была... Везде отличалась усердием и добросовестностью. А помимо работы занималась общественными делами. Ее в колхозе приняли в комсомол. Довелось ей пережить многие важные события в жизни района и станицы Новопокровской. Несмотря на солидный возраст у нее прекрасная память. Она поделилась яркими воспоминаниями о том, как жили наши земляки накануне Великой Отечественной войны, в период оккупации района.

Мазаев сад

- Лидия Андреевна, я слышал, что Вам довелось побывать в поместье богатых крестьян Мазаевых в конце 30-х годов. Каким оно тогда было?

- Когда я еще училась в школе, нас возили на экскурсии по знаменитым местам района. Побывали мы как-то и в Мазаевом саду. Нас поразила тогда красота этих мест. Усадьба, правда, уже была разрушена. Но сохранились великолепные тенистые аллеи, вымощенные по ним дорожки. Еще не успели разрушить многие скульптуры. Запомнилось мне печальное лицо запечатленной в камне женщины. Рядом с ней журчал фонтанчик. И создавалось впечатление, что она плакала... После войны все, что было в этих местах, разрушили.

Скачки

- А что еще из предвоенных лет осталось в памяти?

- Каждый год 2 мая возле Махониной мельницы проходили скачки. Наш колхоз всегда занимал первые места. Лучшим наездником был мой двоюродный брат Георгий Мезенцев, а вторым - Леня Попов. Обучал их этому казачьему искусству Иван Фендриков. Он работал в колхозе старшим конюхом. Ребят он обучил не только езде, но и джигитовке. Они на скаку рубили лозу, могли скакать, стоя на седле, и даже пролезть под брюхом лошади. Кони были красивые, длинноногие. На них была настоящая казачья сбруя.

На скачки приходило много людей, каждый болел за свой колхоз. Наши наездники выезжали и на краевые соревнования и никогда не возвращались без призов.

Предсказательница

- Мне рассказывали, что в наших местах жила какая-то удивительная женщина, которая предсказывала с большой точностью ожидаемые события.

- Да, была. Приехала она к нам с братом из Махачкалы. Звали ее Таней. Она страдала летаргией. Иногда у нее был долгий сон. Несколько суток он продолжался. Врачи наблюдали за ней в это время. А когда Таня просыпалась, она рассказывала жителям хутора про свои сны. Однажды она назвала точную дату начала войны с немцами. Кто-то донес о ее предсказаниях в НКВД. Таню посадили в тюрьму. Но потом освободили.

Во время войны к ней обращались женщины, потерявшие всякую надежду на возвращение своих родных. Таня каким-то чудом угадывала их судьбы. Предсказала она судьбу и своему брату Николаю. Когда он уходил на войну, Таня сказала ему: «Ты останешься живым. Но будешь контужен». Так и оказалось.

Однажды к ней пришла мачеха одного бойца. Он ей был совершенно не нужен. Но от людей было стыдно, что не беспокоилась о парне. Таня, внутренне почувствовав безразличие этой женщины к судьбе бойца, не стала ей описывать его судьбу, а посоветовала: «Выйдешь от меня и начни считать шаги. Дойдешь домой и все узнаешь». Таким образом, она дала понять мачехе, что нельзя быть такой бессердечной. А знакомым пояснила: «Будет считать, ни разу не вспомнит о пасынке и поймет мою уловку».

После войны Таня куда-то уехала. А война началась точно в тот день, в который предсказывала.

Исчезнувший хутор

- Меня всегда интересовал хутор Тельмана, но информации о нем очень мало. Кто там жил, чем занимались люди и куда уехали?

- Этот хутор был в полутора километрах от Ворошилова. В нашу школу оттуда приходили ученики. Со многими я дружила. До сих пор помню этих ребят, особенно друзей Штоль Мишу, Карла Августа и Дель Ирму.

Я часто бывала в этом чистом, ухоженном хуторке. Там жили в основном немцы. Они трудились в колхозе имени Будённого. Хорошие были работники, замечательные люди.

Посреди хутора на цепи висел отрезок рельса, по которому стучали, и звон его означал время выхода на работу, а также окончание рабочего дня. Хутор был богатый, в каждом дворе было по 10, а то и больше овец. Немцы варили арбузный мед и сушили дыни. Необыкновенный вкус этих продуктов я не могу забыть до сих пор. Жители хутора успешно торговали на станичном рынке. Их товар отличался привлекательным видом. Например, сливочное масло они украшали цветочками, вырезанными из картофеля. Они говорили: «Товар любит цвет. Он не только должен быть вкусным, но и красивым».

Когда началась война, их неожиданно выселили с хутора в Казахстан. Первой партии хуторян позволили взять хоть какие-то вещи, а потом все пришлось побросать этим несчастным людям. Я с девочками ходила после их выселки в хутор. Он стал мертвым. Кругом ни души. В хатах все осталось, как было при хозяевах: заправленные кровати, нетронутые, с вышитыми наволочками подушки, столы, стулья... Наши хуторяне очень жалели этих несчастных людей. Я переписывалась со своей подругой Ирмой. Потом связь прервалась. Прошло много лет. Я как-то поехала на хутор. Там и следов от подворий не осталось. Только три огромных белых тополя у реки напоминали о месте, где когда-то был замечательный хуторок, с которым были связаны лучшие годы моего детства.

Фильм о земляке

- Какие фильмы предвоенной поры Вы особенно запомнили?

- Когда в 1939 году начался военный конфликт с японцами у реки Халхин-Гол, нескольких наших хуторян призвали в Красную Армию. А через время они уже принимали участие в сражениях с японцами. В то время в клубе уже показывали кинофильмы. Они были без звука, но довольно понятными для каждого зрителя. Однажды в хутор пришло письмо матери от бойца Николая Пензева. В нем он сообщил, что о боях у реки Халхин-Гол сняли фильм, и в нем есть эпизод, где Николай Пензев едет на танке и машет рукой. Все хуторяне стали с нетерпение ждать, когда же будет демонстрироваться в клубе фильм. Зрители были в восторге, увидев бойца. А его мама почему-то не заметила сына и очень расстроилась. Киномеханик быстро успокоил. Перемотал назад кинопленку и показал ей доблестного сына. Причем несколько раз...

Вначале взрывали мосты

- Что запомнилось Вам из периода оккупации станицы Новопокровской?

- Наши войска быстро покинули Новопокровскую перед ее оккупацией. Когда они уходили, то взорвали мосты. А через какое-то время на окраине мы увидели приближающиеся к нам мотоциклы с красными флагами. Мы побежали им навстречу, радовались, думая, что это красноармейцы. Но оказалось, что фашисты прикрепили к мотоциклам флаги Третьего рейха. Они тоже красного цвета, но в центре на белом круге была расположена черная наклонная свастика.

Немцы в основном базировались у Рябцева пруда. Когда они заняли Новопокровскую, нас сразу же погнали на восстановление мостов. Работали с рассвета до темна. Немцы наблюдали за работой. Присесть, отдохнуть без команды было не возможно.

В станице было в то время неспокойно. Повсюду искали беженцев. Их свозили в здание бывшей восьмой школы и в полицию. На нашей ферме работала еврейка Роза. У нее были два мальчика. Одному исполнилось восемь лет, а второй был чуть старше. Председателем колхоза и старостой был Сапрунов. Как-то подошел он к Розе и сказал: «Пойди со своими детьми в лесополосу и спрячься там от немцев. Дои коров и питайтесь молоком». Она его послушалась и таким образом спаслась от неминуемой смерти. Когда ушли немцы, Сапрунова посадили за то, что был старостой в оккупацию. Роза в это время уже уехала от нас, но каким-то образом узнала об аресте председателя. Она приехала, пошла в НКВД. Рассказала, что ее спас Сапрунов. Видимо, еще кто-то за него ходатайствовал. Вскоре он вернулся в станицу.

Многих беженцев немцы уничтожили у Будёновской лесополосы. Перед их расстрелом заставили несчастных людей выкопать три больших ямы. К ним привезли вскоре беженцев и всех расстреляли. Часть пленников из лагеря, расположенного в восьмой школе, увезли и расстреляли в Белой Глине.

От рук фашистов погиб и Ваня Масалыкин. Я хорошо его знала. Жил он у Махониной мельницы. Был худеньким, чернявым, небольшого роста. Предатель Хрускин сдал его. Мы очень переживали из-за смерти Вани. Жалко было этого доброго мальчишку.

Когда немцы уходили, они взорвали мосты. Перед их отступлением к нам домой поздно вечером зашел красноармеец. Расспросил о расположении немцев. Мы подсказали, как незаметно по камышам пройти к железнодорожному вокзалу.

В тот же вечер мы узнали, что наши войска находятся недалеко от Новопокровской. А рано утром красноармейцы вошли в станицу. Было очень холодно. Один солдатик зашел в нашу хату в обмотках, простывший. Мама нашла папины ботинки и заставила его примерить. Они ему подошли, и мама уговорила его оставить их себе. А затем она растерла его грудь жиром, дала теплую одежду. Накормили мы его и проводили. Он был в восторге от нашей станицы.

Казнь предателя

- А что стало с местными предателями?

- Некоторые убежали с немцами, а тех, кто остался, сурово наказали. Летом 1943 года суд постановил одного из самых жестоких прихвостней фашистов – Хрускина - казнить. В один из дней местных жителей собрали у стадиона. Было очень много народа. По стадиону ходили красноармейцы. В центре стадиона была установлена виселица. Привели Хрускина. Объявили приговор суда. Он стал просить прощения у станичников. Это всех возмутило. А один из станичников - уважаемый человек Логвинов подошел к виселице и сказал: «За то, что ты творил с земляками, прощения не будет!» и сбил скамейку, на которой стоял Хрускин. Через несколько дней невестке Хрускина велели его снять и похоронить, но так, чтобы это никто не видел...

Железная дорога

- Вам довелось восстанавливать железную дорогу «Крымская – Новороссийск». Вспоминаете об этом времени?

- Конечно, вспоминаю. Это было очень трудное время. Я трудилась в колхозе. Как-то раз к нам пришла секретарь райкома комсомола Тамара Подыма и сказала, что 62 комсомольца нужно отправить на восстановление железной дороги. И мы поехали. С нами была Мария Степановна Истомина, беспокоилась о нас как мама.

Когда приехали в станицу Крымскую, то увидели кругом разрушенные здания. Нас встретил мужчина и повел по полю. Шли долго. Даже пришлось заночевать в поле. На другой день пришли во Владимировскую. Нам сказали, что поедем в Новороссийск делать запасной путь. Мы очень обрадовались: море тогда мало кто видел. Но купаться нам не пришлось: побережье было заминировано. Мы приступили к расчистке разрушенной железной дороги. Впереди шел минер, после него мы очищали полотно дороги. Работали предельно осторожно: в любой момент можно было нарваться на мину. Немцы оставили их в самых неожиданных местах. Однажды, когда нас везли в очередной раз к месту работы, взорвался автомобиль, который шел за нами.

Как-то невдалеке от моря, где стояли три зенитки, вдруг раздался взрыв. Я и Нина Красникова сразу упали. Она лежала у меня на руке. Мы так лежим, а у меня кровь хлещет. И из головы и из руки. Сопровождавший нас военный оторвал рукав моей кофты, сделал перевязку и отправил меня к зенитчикам. 18 наших комсомолок, работающих на железной дороге, были ранены. Меня удалось спасти. А Нина Красникова, Мария Тихонова и Нина Маркова погибли. Их похоронили в поселке Гайдук под Новороссийском.

День Победы

- Как вы узнали об окончании войны?

- 9 мая 1945 года мы работали в поле, расположенном недалеко от бригадного стана. Я была прицепщицей. Трактористом на ЧТЗ трудилсял Ваня Коптев. Подошло время пересмены. Но на поле никто не пришел. Я решила сбегать в бригаду и узнать почему нас не сменяют? Там встретила Василия Шуткина. Больше никого в бригаде не было. Я спросила: «А где наша смена?» А он радостно отвечает: «Лида, война окончилась! Бегите домой!» Вскоре мы оказались в станице Новопокровской. В центре было очень много народа. Играли гармошки. Многие веселились. Но многие и плакали. И от счастья, и от горя. Почти все станичные семьи потеряли на этой жестокой войне своих родных и близких людей.

Фото предоставлено автором.