- Митяй, кушать подано! – выглянув в окно из летней кухни, торжественно объявила баба Шура. Супруг торопливо сложил в коробки рыбацкие снасти и, кряхтя, поспешил к обеденному столу.
- Опять свое богатство перебирал! – баба Шура знала, что по воскресеньям супруг неизменно следовал своему распорядку дня: спозаранку кормил хозяйство, проверял огородные владения, а потом, «зацепившись за крючок», начинал разбирать снасти.
Впрочем, на рыбалку дед уже лет пять не ходит. Ноги давно не выдерживают дальней ходьбы, а до ближайшей речки километра три. Вот и топчется он только во дворе. И тоскует по увлечению всей жизни – рыбалке.– Ну и чем нас тут скатерть-самобранка попотчует? – шутил дед, присаживаясь к столу.
У бабы Шуры по воскресеньям и праздникам меню было стандартным: она готовила только то, что больше всего любил супруг, - курочку, запеченную в духовке, винегрет да блинчики.
Пододвинув тарелочку с блинчиками-солнышками, дед Митяй с надеждой посмотрел на супругу. И в этом взгляде жена без слов читала: «А рюмочка крепкой настойки к торжественному обеду полагается?».
Баба Шура молча доставала припрятанный на полках за крупами и мукой бутыль и наливала одну треть стакана пахучей спиртом и травами жидкости. У деда как-то сразу на душе теплело.
Давно у супругов поводов для радости не было. Сына уже и на свете нет, а дочь, как уехала по молодости в город, так и забыла к родителям дорогу. Столичная жизнь вскружила голову. Она стыдилась своего деревенского происхождения, поэтому с малой родиной постаралась оборвать все концы. Родители сначала письма ждали от дочери, а потом смирились и почтальонку больше не терзали одним и тем же вопросом: «Нет ли весточки для нас?».
Жили между собой супруги ладно. Им никак нельзя было ссориться и ругаться, ведь опоры ни у одного, ни у другого больше никакой нет. Да и женились они, как бы сейчас сказали, по большой любви. Хотя никогда вслух не произносили этих слов, только подразумевали, доказывая свое отношение к партнеру добрыми и услужливыми поступками.
Нельзя сказать, что жили супруги в глухой деревне. Вокруг, в каждом дворе, были люди. Но у тех свои заботы. Молодые работали, а бабушки и дедушки с внуками нянчились. У Митяя с Шурой тоже было о ком позаботиться. Супруги завели своих «ребятенков» - аж целых 10 душ. Собака Жучка для охраны, кот Васька – для души, коза Манюня – для молока и семь курочек – для торжественных обедов.
Дед Митяй и баба Шура почти перестали вспоминать дочку. Они запретили друг другу даже разговоры на эту тему: зачем понапрасну душу трепать воспоминаниями и догадками? Супруг расстроится – за сердце схватится (чай, не железное!), баба Шура разволнуется так, что давление подскачет и сляжет на несколько дней в постель.
И в этот воскресный день, сидя друг против друга за круглым столом, они говорили на отвлеченные темы – про кота, который блуждал между ножек стола и был на подхвате – ловил все, что невзначай падало на пол; о Жучке, которая с соседским кобелем две недели крутила шуры-муры и обещала одарить хозяев потомством; о козе, которая отвязалась и начисто выполола грядки на огороде.
И тут между разговорами они услышали молодой голосок у калитки: «Хозяева! Хозяева!».
Дед с бабой переглянулись: неужели гости к ним нагрянули?
Баба Шура вышла во двор. По другую сторону забора стояла незнакомая девушка, лет 20.
- Заходи, гостем будешь, - бабушка несказанно обрадовалась, ведь не каждый день к ней кто-то захаживает.
А девушка переминается с ноги на ногу и не решается войти в калитку.
– Ну что же ты такая нерешительная? – баба Шура своей располагающей улыбкой развеяла все страхи гостьи.
– Меня Мариной зовут… Я ваша внучка…
Баба Шура чуть не обомлела от такого признания. Девушку тут же завела в дом, усадила за стол. Не торопился с расспросами и дед. Уже к вечеру девушка поведала пожилым людям причину, которая привела её в их дом.
Непутевая мать – дочь бабы Шуры и деда Митяя, как выяснилось, жила всю жизнь для себя. Мариночку она родила года через три, как уехала в город. Об отце внучки умалчивает история, потому что с ним девочку никто не познакомил. Зато были один за другим отчимы, которые неродную дочь шибко обижали. Да и материнской любви Марина не знала. Едва закончила девушка восемь классов, ей собрали чемодан и отправили куда подальше… учиться. Училась Марина в педучилище, где на тот момент был недобор. Жила в общежитии. За все время учебы она ни разу не попала домой. Мать находила сотни причин и отговорок, чтобы дочь не приезжала. Материально ей тоже не помогали. По вечерам Марине приходилось подрабатывать – мыть в общежитии полы. И те крохи, которые она зарабатывала, были единственным её доходом.
На третьем курсе добрая и наивная Марина влюбилась в парня, который приходил за компанию к девчонкам в общежитие. Он вскружил и задурил голову девушке. В любви клялся, жениться обещал. Но после известия о беременности оказалось, «любовь прошла, завяли помидоры и нам с тобой не по пути». Ребенка она родила. После выписки куда ехать? Конечно, к маме. Она – самый родной человек и обязательно поймет и примет все как есть. Мать не поняла и не приняла.
Марина помыкалась по чужим углам. Подружки первое время помогали. А потом девушка вспомнила, что мать однажды ей в час откровения рассказала, что родители её деревенские и живут они в захолустье. Развернула карту и быстро нашла населенный пункт. Так и приехала к бабе с дедом.
Девушка волновалась, погружаясь в воспоминания. А под конец рассказа и вовсе разревелась.
- Вот и правильно, внучка, что вспомнила о родных и близких людях и отважилась приехать. Мы очень рады тебе! Только где же наш правнук?
- Я оставила его у одной знакомой женщины. Не знала, как вы меня примете, поэтому не рискнула появиться со свертком в руках.
Баба Шура вскинула руками, запричитала: «Да как ты могла подумать, внучка, что мы тебя можем не принять?! Завтра же поезжай за правнучком нашим!
...С тех пор прошло пять лет. Мариночка устроилась в селе на работу по специальности. Сын Денис подрастает. Уж больно он похож на деда Митяя – прямо вылитый, как говорит баба Шура.
Теперь они – старый да малый – по воскресеньям перебирают рыбацкие снасти. Дениска пообещал, что когда вырастет, обязательно купит мопед и повезет деда на речку.
– Кушать подано! – выглянув в окно из летней кухни, торжественно объявляют баба Шура и внучка Марина. По воскресеньям и праздникам меню было стандартным: для деда они готовили курочку, запеченную в духовке, винегрет да блинчики, для Дениски - вареники с вишней или творогом.
Они садятся за круглым столом и начинают вести разговоры на разные темы.
И тут они слышат голос соседа – молодого парня, который всякий раз искал причину, чтобы заглянуть во двор к пожилым людям.
– Да заходи ты уже! За столом всем места хватит! – баба Шура улыбается. – Сколько можно ходить вокруг да около? Нравится наша Марина?! Так и скажи!
Парень покраснел, засмущался и признался: «Нравится! И Дениске я бы стал хорошим отцом».
