Психологи краснодарского СПИД-центра рассказывают, что даже с ВИЧ можно жить полноценно.
Широкой публике неизвестно, что в краснодарском «Клиническом центре профилактики и борьбы со СПИД» с ВИЧ-инфицированными людьми работают психологи и психотерапевты. Сюда приходят, когда надежды и веры уже не осталось, когда нужен голос, который скажет – все будет хорошо. В кабинете уютно, немного прохладно, стоят большие черные кресла, а в углу приютился детский разноцветный стульчик для самых маленьких гостей. Нет типичных медицинских запахов, только неизменный белый цвет стен дает понять, что человек находится в больнице. Здесь 5 дней в неделю работают врач-психотерапевт Нина Андреевна Давыдова и клинические психологи Елена Викторовна Шафранова и Эльвира Анатольевна Попова. Возможно, вы даже встречали их на улице, но не подозревали, что эти женщины делают большое дело – помогают ВИЧ-инфицированным людям воспрять духом. Сегодня они рассказывают, как вдохновляют пациентов на новую жизнь.
У нас общество к ВИЧ-инфицированным относится настороженно, можно сказать, опасается их. Как думаете, опасен ли ВИЧ не только потому, что разрушает организм человека, но и закрывает его от людей?
Н.А.: Такое настороженное отношение общества к человеку присуще каждой болезни. Общество закрыто и к инвалидам, и к людям с венерологическими заболеваниями, с психологическими отклонениями. Это обычная реакция. Конечно, к ВИЧ-инфицированным людям отношение более предвзятое. Болезнь это новая и недостаточно изученная. То есть научно она изучена, но общество пока об этом информировано недостаточно и неустойчиво. Даже те, кто имеет полную информацию, все равно бегут подальше. Да, они знают, что ВИЧ не передается через рукопожатие, но не убеждены в своих знаниях.
Может быть, все из-за того, что люди до сих пор думают, ВИЧ – это болезнь, присущая только наркоманам?
Н.А.: И поэтому тоже. Хотя мы уже знаем, что 40% всех зараженных далеко не наркоманы, но мы именно эту сторону и видим. Когда человек к нам приходит, он, в первую очередь, говорит – мне стыдно. Я готов умереть, но только не от ВИЧ. Он опасается реакции общества, но он же ее и не доносит до общества. Нет контакта. Общество не находит нужной информации из-за неустойчивого информационного поля, а ВИЧ-инфицированный человек не готов открыть свою проблему. В какой-то степени, проблема имеет право быть закрытой.
В последнее время знаменитости начали совершать так называемый каминг-аут. Они признаются во всеуслышание о своем положительном ВИЧ-статусе. Стоит ли брать с них пример?
Е.В.: Они больше открыли эту проблему, именно в этом их заслуга. Они показали, что ВИЧ может коснуться каждого. Но обычному человеку будет тяжело справиться с такой эмоциональной нагрузкой. Звездам все-таки проще.
А кому тогда можно признаваться в этом?
Е.В.: Не стоит признаваться всем подряд. Больной может поделиться со своими близкими, родителями. На работе, например, делать этого не стоит. Человек может столкнуться со стигмой (стигматизация – навешивание социальных ярлыков — прим. Ред.).
Нужно ли посещать психолога в обязательном порядке, если человек заразился ВИЧ?
Э.А.: Это добровольное решение каждого человека, если он чувствует, что нуждается в помощи, в общении, он приходит. С психологом он может обсудить все проблемы, которые его коснулись из-за заболевания.
Это бесплатно?
Н.А.: Да. Лечащий врач дает направление, либо сам, либо по просьбе пациента. Но я все-таки дополню предыдущий вопрос и скажу, что каждый человек нуждается в психологе. Если ВИЧ-инфицированный человек долго не приходил, а потом пришел, я вижу, что он много лет фиксирован на своей травме. Есть те, кто справляется самостоятельно. Сначала они переживают стресс, а потом адаптацию: я понял, я осознал, я теперь хочу жить. Но таких людей очень мало. Осознанное отношение к жизни вырабатывается с большим трудом. Потому что мы все тревожные люди. Нервозность – это особенность нашего поколения. Невротический разлом бывает у людей и до того, как они заражаются ВИЧ. Чувство вины, уныния, стыда и так многих тревожат, а если на это все накладывается диагноз, нарушенные внутрисемейные отношения, отношения с ребенком, которому нужно рассказать о своем диагнозе, происходит разлом. Остаться один на один с ВИЧ – очень сложно. Поэтому граница между человеком с ВИЧ и обществом должна размываться. В разумных пределах, конечно. Ведь стигматизация идет, в первую очередь, от самого человека. Общество еще не успело отреагировать, а человек уже говорит – мне стыдно за себя! Это внутреннее восприятие болезни как чего-то постыдного нужно преодолевать вместе с психотерапевтом и психологом.
То есть, люди, в первую очередь, стыдятся себя?
Н.А.: Это происходит из-за устойчивого стереотипа, что ВИЧ может быть только у проститутки, наркомана. Человек ведь знает, что он нормальный, законопослушный, у него была семья, и все равно он заразился ВИЧ. Таких ситуаций много. И мы рады, когда люди приходят. Я радуюсь, правда, что есть такая служба поддержки. Потому что не в каждой клинике есть грамотные специалисты, работающие с глубинными проблемами человека.
Э.А.: Бывает такое, что пациент идет по коридору и видит надпись на двери «Психолог», ему никто не назначал прием, но у него есть такая потребность. Он заходит и спрашивает, а можно к вам? Начинает изливать свои проблемы. Если бы рекламировалось на телевидении, что есть такие бесплатные службы, что можно просто проконсультироваться, было бы здорово.
Е.В.: Есть и «Горячая линия» (номер телефона 8(861)255-80-90 – прим. ред.), на которую можно звонить не только ВИЧ-инфицированным, но всем людям. Они могут спросить, как не заразиться, как обезопасить себя.
Можно ли жить счастливо/полноценно с ВИЧ?
Н.А.: Я думаю, что не только можно, но и нужно. Человек должен понять, даже с ВИЧ-инфекцией он все равно остается собой. Со своим прошлым, настоящим, будущим. И помочь ему в этом – наша задача. Это очень опасно, потерять себя в болезни, в любой болезни, не только ВИЧ.
Э.А.: Наша задача также помочь пациенту принять диагноз, осознать его. Когда человек принимает его, он понимает, что можно жить так же качественно. Жить, отдыхать, получить терапию.
Как меняются люди после диагноза ВИЧ?
Е.В.: Большинство начинает заботиться о себе, вести здоровый образ жизни, уделять внимание тому, чему раньше не уделяли.
Э.А.: Кто-то вообще пробуждается к жизни. Начинает чувствовать, как он хочет жить. Как это важно, значимо.
Какова роль семьи в этом вопросе?
Н.А.: Семья – это переходный мостик к социуму. Если семья не принимает человека с ВИЧ, он еще сильнее удерживает свои границы. В таких ситуациях можно оценить изначальный уровень доверия в семье. ВИЧ вообще не причем. Есть случаи, когда человек приводит за руку маму в кабинет и говорит, что у него нет от нее секретов. А бывает наоборот. Человек говорит, что он и так для мамы плохой, а тут еще и ВИЧ.
Е.В.: Люди, которых поддерживает семья, быстрее адаптируются, чувствуют себя уверенней. Происходит некий тест доверия в семье. Поэтому мы всегда за, когда ВИЧ-инфицированный приводит близкого человека в кабинет психолога.
Но почему тогда количество ВИЧ-инфицированных растет? Может, дело в том, что у нас детей не учат сексуальной грамотности?
Н.А.: Я много думаю над этим вопросом. Фундаментальная база в каждом из нас заложена бессознательно. И считаю, что нравственные ориентиры менять не нужно. Чрезмерное внимание сексуальности уделять тоже не стоит. Нужно делать акцент на семейные ценности. Программа сексуального развития должна быть очень взвешенной. Меня пугает то, что в ней нет предела. На Западе уже есть такое, когда человек сам выбирает свой пол.
Почему люди сейчас стыдятся попросить у своего полового партнера справку о том, что он здоров? Ведь защита от ВИЧ — это нормально.
Н.А.: Стыдливость – это как черта характера, невротический компонент. Люди стесняются того, чего нет, это надуманный стыд. А там, где нужно иметь настороженность, они не проявляют ее. Голову в песок прячут. Да, здорового человека ВИЧ может и не коснуться. Но вот если человек ВИЧ-инфицирован, если это женщина особенно, которая собралась рожать, продолжает отрицать существование ВИЧ, тогда страшно. А мы с такими случаями сталкивались. Мы уговариваем людей принимать лекарства. Иначе на фоне таких состояний люди в реанимацию попадают.
Вроде бы сейчас проблема ВИЧ поднимается активней. Когда люди перестанут «строить стену» от этой болезни?
Н.А.: Понимаете, общество не должно давить на человека, а человек должен быть настороженным. Будет смягчение, улучшение микроклимата. Иммунология же не стоит на месте. ВИЧ-инфицированный уже сегодня не так загнан в угол. Так что я уверена, что в будущем ситуация улучшится.
ВИЧ-инфицированные организуют группы самопомощи? Как вы смотрите на такое?
Э.А.: Если это не в ущерб человеку, если это помогает ему, просвещает его о болезни, тогда мы за. Но если это человек, который уверен, что ВИЧ нет, он лечится у так называемых бабушек, у дедушек, тогда мы против. В любом случае пациент должен наблюдаться у специалиста.
Беседовала Эльвина Абибуллаева.
