Сергей Васильевич Филимонов уже сам давно убелен сединами. Но когда говорит о самом родном человеке, будто молодеет. А называет он маму ласково: «Моя матушка»
За несколько лет до начала Великой Отечественной войны кубанская Мария встретила суженого. Звали его Василий Филимонов. Как и водится, в молодой семье стали рождаться дети. Сын, дочь. И снова беременность.
Знающие женщины в станице говорили: «Радуйтесь, по всем приметам двойня у вас!» И радовались. Но за пять месяцев до рождения детей началась Великая Отечественная война.
На фронт Василия Ивановича призвали 23 июня 1941 года. Защищать Родину отправился солдат из Новопокровской. В ходе боевых действий на южном фланге советского Западного фронта 17 августа 1941 года под Рогачевым рядовой Василий Филимонов взят в плен.
Перед тем, как родиться близнецам, молодая жена получила об этом известие. Русская женщина, собрав волю в кулак, продолжала работать в тылу.
3 декабря 1941 года на свет появились мальчики-близнецы. И никакого декретного отпуска у женщины не было. Набравшись сил, многодетная мама присоединилась к женщинам станицы, которые работали в полях и на элеваторе.
Потом была оккупация станицы Новопокровской, немцы, которые забирали последние крохи еды, долгожданное освобождение от фашистских захватчиков… Все это пришлось пережить Марии Ивановне с маленькими детьми.
– Матушка не любила рассказывать о прошлом, – вспоминает Сергей Васильевич. – Но даже по коротким обрывкам фраз было понятно, что приходилось ей тяжко.
Через три года и девять месяцев Мария Ивановна получила известие о том, что мужа освободили из плена. Он сразу отправился на фронт. Последнее место службы Василия Ивановича — 235-й армейский запасной стрелковый полк. Победу встретил в Австрии, участвуя в фронтовой наступательной операции на завершающем этапе Великой Отечественной войны.
– По рассказам старших братьев и сестер, матушка расцвела, когда отец вернулся домой. Через несколько лет родители воспитывали уже 10 детей. Причем, еще раз у нас в семье родились братья-близнецы. На работу она не ходила, занималась нашим воспитанием и хозяйством. Помню, встанет спозаранку, и сразу — к печи. Шутка ли — на десятерых детей обед приготовить! А потом еще и ужин. А какие бублики матушка пекла! До сих пор их вкус помню. К тому же успевала и постирать всем, и с хозяйством-огородом управиться. Старшие дети всегда помогали матушке. У них были дела серьезные. А нам доставались попроще: лузги принести с маслоцеха для растопки печи, за хлебом сбегать, который ко времени подвозили на лошадях. Помню, мы, мальчишки, всегда без очереди рвались. Но взрослые женщины быстро нас пристраивали в конец. Приходилось ждать. А еще помню, как матушка за водой отправляла. В центре Новопокровской, где сейчас расположено здание редакции, была компрессорная. Даст нам родительница ведра, талоны на воду, а мы и рады стараться помочь. Бегом бежали. По пути и талоны теряли. Дядечка тогда на компрессорной такой сострадательный был, всегда прощал сорванцам потерю бумажек. Воды и без талонов нам наливал…
Отец в многодетной семье был строителем, а по совместительству — печником. Его имя знали во всей станице. Днем отработает на стройке, а вечером мчит на велосипеде устранять печные неполадки по просьбам земляков. Никому не отказывал.
– Когда Марии Ивановне вручили орден «Мать-героиня», она смущалась, – вспоминает Сергей Васильевич. – Никакого геройства в воспитании детей не видела. А вот мы матушкой гордились! Она у нас — особенная.
Мама всегда останется для нас мамой, а мы – ее детьми, слабости и недостатки которых никто не знал лучше, чем она. И никто, конечно, не мог пожалеть, а вместе с тем и пожурить нас лучше, чем мама. Я знаю, что выговаривая нам, она всегда желала не обидеть, но исправить. Вот почему мамины наказания мы даже сейчас вспоминаем с благодарностью. Она ругала с любовью. И какими бы взрослыми, сильными, умными мы ни стали, как бы далеко жизнь ни увела нас от родительского дома, в сердце всегда будет жить образ самой лучшей женщины на свете. Мамы, мамочки, матушки…