- 16+
На Шестой Международный фестиваль искусств «Степную лиру-2022», который пройдет с 14 по 16 сентября 2022 года в Новопокровском районе, приедут из разных уголков России и стран поэты, прозаики, переводчики, музыканты. Встречи с ними пройдут на 32-х творческих площадках.
Знакомим с участниками фестиваля «Степная лира» и их творчеством.
Май Ван Фан – вьетнамский поэт и литературный критик. Родился в 1955 году в Кимшоне (провинция Ниньбинь). Опубликовал во Вьетнаме шестнадцать поэтических сборников и книгу критических очерков. Двадцать семь из его поэтических книг изданы в зарубежных странах. Стихи Мая Ван Фана переведены на сорок языков. Обладатель ряда вьетнамских и международных литературных премий, в том числе «Ассоциации писателей Вьетнама» (2010) и литературной премии Швеции Cikada (2017). Трижды становился обладателем литературной премии Российской Федерации «Золотое перо» (2019, 2020, 2021). Имеет ряд других международных наград.
КАМЕНЬ В РУСЛЕ ГОРНОЙ РЕКИ
Лежит спокойный и безмолвный,
Омываемый водами,
Потоками бурлящими, бесконечно несущимися,
Леденящими его тело.
Значит, пришла весна?
Цветущие водоросли взбираются плетью
По истёртому следу камня.
В унисон звукам бурлящих потоков
Сверху льётся щебет птиц.
Тень дерева, нависшего над каменной глыбой,
Колышется, то затеняя, то открывая его солнцу.
Как можно сохранить красоту диких цветов
Нетронутой, вечной?
Спокойно закрыв глаза, камень позволяет
Шумному потоку воды проноситься над ним.
Серолапые мартышки
Раскачивают тени деревьев.
Беспорядочно падают капли моросящего дождя,
Просачиваясь в самые потаённые трещины.
Облака неподвижно застыли на месте.
По лесу распространяется запах
Спелой гуайявы.
Ёж встопорщил иглы и неподвижно замер.
Важнее всего в этот момент
Каждому спокойно оставаться на своём месте.
ОСЕННИЕ ДНИ В РОССИИ
1.
Стайка воробьёв сидит на траве
У безмолвного озера.
Ветер устремляется вверх в кроны деревьев,
Одно за другим расшвыривая золотые мониста.
Солнечный свет, словно свечной воск,
Освещает колокольни,
Дворцы, фонтаны,
Юных девушек, идущих от Третьяковской галереи,
Лилово-синее небо.
Останавливаюсь возле огненно-красного клёна,
Подбираю на память листок.
2.
В гостях у учительницы Татьяны Ивановны
Мы пьём вино, едим хлеб и борщ.
Татьяна Ивановна открывает страницу дневника,
Где запись, сделанная мамой в день её рождения отцу:
«Родной мой Ваня, я в порядке, хотя ещё слаба...»
Фотопортрет отца, работавшего некогда в о́рганах,
Фото мужа-учёного – никого из них уже нет,.
И всё теперь по-другому!
Только ветер приносит знакомый запах берёзовой листвы,
Овевая икону на книжной полке из сосны.
Выходим вместе на балкон и фотографируемся против света,
Запечатлевая дорогу со множеством поворотов,
Зелёные, красные яблоки,
Осыпающиеся на вечерней заре.
3.
Там, на небе,
Великий поэт Пушкин
Держит за руку Натали
И смотрит на Россию
И мир.
Каждая строчка поэта –
Это ключ,
Открывающий осень.
Я произношу название
Одного из его стихотворений.
Две опоры моста,
Две створки двери,
Две каменные глыбы,
Два только что распустившихся цветка...
Слежу за парой рыжих белок,
Ловко взбирающихся по клёну.
Пушкин и Натали,
Приближаясь, опускаются ниже –
Ближе к Казанскому собору,
Ближе к Царскому Селу.
Лебеди, опьянённые страстью,
Попарно плавают в озере.
Голуби, воро́ны и во́роны,
Опустив вытянутые лапы,
Не хотят покидать поверхность земли.
Москва, 23 сентября 2014 г.
ГОРЬКОЕ ЛЕКАРСТВО
Посвящается дочери Нгок Чам
Жар сжигает тебя, дитя моё, как на костре,
А я, твой отец, могу превратиться в пепел.
Лекарство горькое, но ждать больше нельзя.
Сдерживая твою ручонку, дитя,
Я наливаю...
Кап-кап: каплет роса.
Неполная чашка.
Душевная боль стихает.
Изнурительно-холодная ночь,
Но хрупкие лепестки цветов
Прекрасно пахнут благодаря
Своим горьким корням.
Загустевает пот, превращаясь
В мозоли на руках,
И чашку с горьким лекарством
Заполняет весна.
Мой возраст теперь –
Мои молчаливые слёзы.
Бесцельно рыдает реальность.
Малышка, ты что-то жуёшь во сне.
Я ставлю чашку на окно.
Когда ты станешь такой же взрослой, как я,
Со дна чашки, наверное,
Поднимется буря.
ПРОВОЖАЮ ГОСТЯ ЗА ВОРОТА
Заварив чай в чайнике,
Вернулся –
А гостя уже нет.
Звоню по телефону –
Его домашние сообщают,
Что вот уже семь лет, как он умер.
Умопомрачение...
В моём доме
Полный переполох:
Не помню, когда сняли
Со стены портрет!
Где заводные механические часы,
Чайный сервиз? Кто продал его,
Выдав за старинный?
К соседям заглянул,
Спросил о ценах на продукты:
Какие-то подорожали,
Другие – в прежней цене.
А в доме чай стоит, ещё горячий.
Подвинул чашку туда, где сидел мой гость.
Струя смертоносного пара
Взвилась перед глазами на высоту
Полутора метров и более...
Спустя мгновенье опустилась вниз.
Перевели с вьетнамского Светлана Глазунова и Елизаветa Коздоба
ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ ДОЖДЛИВОЙ НОЧИ
Дождь пошёл, наконец, под гремящего грома раскаты.
Обнажились под влагой побеги в ночной темноте.
Пересохшей земли исчезают куда-то заплаты,
Прорастая тугими корнями в прохладной воде.
На желания наши огнём отзовутся зарницы,
Над зелёными шляпами листьев их свет пролетит.
Опускается тёмная ночь на поля и гробницы,
Чёрный саван её на промокших деревьях висит.
Всё в остывшем пространстве сольётся вот-вот воедино,
И теряются звуки вокруг, будто в призрачном сне,
Где мечтаний бесчисленных чьих-то разбиты картины
В дождевой и прохладной, размывшей пространство воде.
ГРЕБЕНЬ ВЕТРА
1.
Пролетая над острыми гребнями скал,
О края ветер тело своё изодрал.
Дождь, как кровь налетевших на скалы ветров,
Льётся светом из солнечных ярких тонов.
Горных круч поцелуй полетел в небосвод,
Где туман облаков станет тёмным вот-вот.
Широко распахнулись объятия гор,
Крепок ног их базальтовых в землю упор.
Быстрый ветер, влетая в объятия скал,
О крутые хребты тело в клочья порвал.
И звезды пробудившейся трепетный луч
Прорывается к нам из-за скученных туч.
До ближайшей вершины мгновение лишь –
Не успеешь моргнуть, как её ты узришь.
И всё выше неся поцелуй страстный свой,
Ветер яростный встретился с новой скалой.
2.
Опустившись с вершины заоблачных скал,
Ветер место посевов в земле отыскал.
В недрах гор и холмов сплошь один перегной,
И дрейфующий ветер плывёт над землёй.
Но, когда напитал землю бьющий родник,
Оболочка зерна раскрывается в миг.
Ожидая, чтоб всходы быстрей проросли,
Ветер буйный уносится прочь от земли.
3.
Закрой плотнее дверь, коль начал ветер дуть.
Мне мысли о былом сжимают крепко грудь.
И ветра зоркий глаз к тебе меня влечёт:
Быстрее и быстрей вращение идёт.
Я мост преодолеть под ветром не могу,
Он тело бьёт, как плеть, и гнёт его в дугу.
На поручнях повис, как смоченный платок,
Стекая неспеша в реки лихой поток.
Мне вспомнится не раз, как поезд, словно меч,
Врезаясь ветру в лоб, готов его рассечь.
И разлетится дым от ветренных потуг,
Утонет в пустоте сирены гулкой звук.
Дыханье стеснено, накал наполнил грудь,
Как будто у орла, готового вспорхнуть.
И, поднимаясь вверх на худеньких крылах,
Я всадником лечу на ветреных волнах.
Но за пределом крон свой бешеный порыв,
Я силюсь удержать, желанья усмирив.
Перевод с английского Руслана Пивоварова
Лунный свет на кайме из листьев лотоса
Из альманаха "Степная лира" 2022 год.
