Павел Иванов прошел сквозь ужасы фашистских застенков, но сохранил волю к жизни
Много раз перечитывала «Судьбу человека» М. Шолохова, который описывал историю простого русского человека Андрея Соколова, чью жизнь жестоко перепахала история начала 20 века. Такая же судьба постигла и героя моего рассказа Павла Максимовича Иванова. Он не мечтал совершить выдающийся подвиг, не думал становиться героем, он просто жил, работал, любил свой дом, свою семью и Родину. Но война прервала все...
Павлу было 29 лет. Он жил в селе Петровское (сейчас город Светлоград) Ставропольского края, был женат на симпатичной девушке Агриппине, или просто Груне, которая подарила ему двух очаровательных детей: Валюшку и Павлушку, им в то время было четыре и три года соответственно.
Утро 22 июня известило страшную весть. Фашистская Германия напала на Советский Союз. Павел был призван в армию и отправлен в Орловскую область. 30 сентября 1941 года началось наступление на Орел. Поступил приказ: стоять насмерть. Они и стояли. Но противника не удалось сдержать. Немцев, оснащенных техникой и оружием, было очень много. Наши солдаты, с винтовкой против танков, со словами «За Родину! За Сталина!» стойко пытались отстоять каждую пядь земли. Это казалось настоящим адом. Кругом слышались лязг металла, крики, неистовая брань и стоны. Схватка не прекращалась ни днем, ни ночью, завязалась кровавая рукопашная битва.
Павлу удалось повалить напавшего на него немца, но другой, бежавший следом, ткнул его штык- ножом. Тело пронзила боль, и он потерял сознание. После сражения немцы ходили по полю и добивали раненых солдат. Но Павлу повезло. Очнувшись от боли, почувствовал, что его кто-то куда-то тащит. Открыв глаза, увидел изможденных однополчан, построенных вдоль дороги, и немцев, еле сдерживающих разъяренных овчарок. Ребята держали его под руки. Он понял, что попал в плен к фашистам, и, если упадет, то его убьют. И он шел, еле передвигая ноги...
Их привели на открытую поляну, под автоматную очередь заставили вкопать столбы, натянуть колючую проволоку, построить себе приют под открытым небом, называемый концлагерем. При допросе он назвался Барановским, боясь, что его участь повлияет на судьбу семьи. Условия содержания заключенных в лагере были направлены на сознательное истребление советских граждан. Люди гибли от холода, болезней, побоев, заражения ран, голода. Кормили баландой из нечищеной, немытой картошки, капусты, брюквы и хлебом наполовину с опилками.
Павел вспоминал, как ели вшей, кору и траву, чтобы хоть как-то утолить голод. Истощенные и больные военнопленные привлекались к тяжелым физическим работам по добыче камня в карьерах, разгрузке снарядов, строительству оборонных сооружений, восстановлению военной техники и т.д. В практике наказаний было раздевание военнопленных на морозе и регулярное избиение. Обессилевших, как правило, расстреливали. Но он считал, что ему снова повезло.
Один из охранников на вышке обратил на него внимание, приносил и бросал ему хлеб, пакеты для перевязки, показывал фотографии своей жены и «киндер» и говорил: «Найн криг, найн Гитлер», что означало, он против войны. А однажды дал знать, что их поведут в лес рвать траву для подстилки, и предложил изготовить рогатки, ими они смогут поднять колючую проволоку и сбежать из лагеря во время его дежурства. Так и случилось в одну из ночей. Сбежали столько человек, сколько смогли, все бежали в разные стороны изо всех сил, надеясь на встречу с нашей армией.
Павел добежал до Белоруссии, но предатели сдали его немцам. Что только ему не пришлось вынести: били дубинками, железными прутьями, винтовочными прикладами, подвешивали на крючки за ноги вниз головой, выбили зубы, кололи штыками, натравливали собак...
После «воспитательных» мероприятий Павла отправили в концлагерь «Дахау», который был одним из центров насильственных экспериментов над людьми. После войны стало известно, что здесь поставили около 400 опытов над заключенными. Нацистских врачей, к примеру, интересовало, как долго человек протянет на морской воде и можно ли ее использовать вместо пресной. Участникам этого эксперимента разрешали пить лишь соленую воду. Они были настолько обезвожены, что их видели облизывающими свежевымытые полы. Для расстрелов использовали близлежащий военный полигон. Тела убитых сжигали в крематории, который работал круглосуточно.
Не было никакой возможности отсюда бежать, тем более за ним тщательно следили как за человеком, который склонен к побегам. Шли месяцы, годы. Казалось, этому аду не будет конца. И вот однажды утром их погрузили в теплушки и повезли в неизвестном направлении. В щели они наблюдали за дорогой и никак не могли понять, куда их везут. Предположили, что немцы построили новый концлагерь, страшнее, чем Освенцим, о котором они были наслышаны. Воля людей была на грани срыва. Но, как оказалось, их привезли в Германию, в Мюнхен. Здесь не было ни охраны, ни собак. На вокзале их уже ждали немцы: мужчины и женщины ходили по кругу, осматривая прибывших, щупая мышцы, заглядывая каждому в рот, выбирали, как лошадей, по зубам. Оказалось, война затянулась, рабочей силы не хватало, и немцы использовали русских как рабов. Считается, что с 1941 по 1945 год количество пленных и угнанных в Германию советских граждан составило около 5,5 млн человек.
Гитлеровцы называли этих людей остарбайтерами, или же работниками с Востока. Во время войны нацисты поставили себе задачу извлечь из остарбайтеров максимальную пользу при минимальных затратах на их содержание. Всех восточных рабочих кормили очень скудно, а трудиться заставляли от зари до зари. Понятно, что многие узники не выдерживали нагрузку. Но Павлу снова повезло, теперь уже с работодателем.
Бауэр, как он его называл, (по-русски фермер) оказался одиноким мужчиной, живший с престарелой сестрой. В его собственности были ферма, лошади, гостиница и бар. Павлу поручили подавать в баре пиво клиентам. Вскоре бауэр привык к Павлу, приодел его, вставил зубы, определил заработную плату. Со временем тот начал понимать немецкий язык.
Весть об окончании войны дошла не сразу, но вместе с радостью пришла и тревога: сообщалось, что все бывшие пленные подвергались жесткой проверке, репрессиям, тюремному заключению. Да и вернуться в Россию без документов было невозможно. Жизнь текла своим чередом, молодость брала свое, в Павла влюбилась немецкая девушка Лиза, работающая в гостинице горничной у этого же бауэра, стали жить вместе, вскоре у них родилась дочь. Но мысль о возвращении на Родину не покидала его.
Шел 1956 год. Бауэр подарил Павлу билет на лайнер в кругосветное путешествие. Там он узнал, что в их город приехал из России человек, который может помочь ему вернуться домой. Какого же было его удивление, когда он увидел этого гостя у них в баре. Им оказался Валентин Сергеевич Зорин – журналист, ведущий телепрограммы «Международная панорама». Он работал на телевидении и на радио, а свою популярность часто использовал, чтобы помочь другим, в том числе и бывшим узникам лагерей.
От Зорина Павел узнал, что Сталин умер и можно спокойно вернуться домой. Лиза тоже решила поехать в Россию вместе с Павлом. Вскоре документы были готовы. (Кстати, потом Зорин приезжал отдыхать в Минеральные Воды и на такси приезжал к нему домой, справлялся, как сложилась его судьба. Жаль, затерялась их совместная фотография, сидящих на лавочке возле дома Павла). Бауэр был очень опечален, узнав эту новость, но отпустил, подарив им несколько чемоданов вещей и большую сумму денег.
При переходе границы немецкие пограничники высказали сомнение по поводу целесообразности поездки Лизы в Россию, в страну, где немцы натворили много бед, убедили ее остаться на Родине и подождать вызова Павла. На русской границе к нему отнеслись с недоверием, отобрали все: и вещи, и деньги.
И вот, наконец, он возле своего дома, но вместо него – воронка, заросшая травой, сюда попала вражеская бомба. Все, как в песне «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью, куда теперь пойти солдату, куда нести печаль свою?» В этом же городе до войны жил его старший брат с семьей, и Павел отправился к нему. Оказалось, что брат трагически погиб. О своей семье он узнал следующее. Время было тревожное. Груня, отправив детей погулять, занялась домашними делами. В это время немецкий самолет сбросил бомбу, попав в дом. Груня погибла. Детей, оставшихся без попечительства родителей, отвезли в безопасное место, но куда — никто не знал.
А у Павла начались новые испытания. Сначала каждую неделю, а потом раз в месяц его вызывали в соответствующие органы на допрос, оказывая психологическое давление, угрожая, чтобы он сознался, что является агентом вражеской контрразведки и вернулся сюда не просто так. Пережил он и это.
Жизнь продолжалась, и, видя, как тяжело приходится его невестке Надежде растить детей, а их у нее было пять, он остался в семье брата, чтобы помочь поднять своих племянников. Через год у них родился совместный сын Анатолий. Он-то и рассказал мне историю своего отца. А Павел занялся поиском собственных детей. Куда он только не обращался. Наконец, поиски привели его в Нижний Кахун, село в Урванском районе Кабардино-Балкарской Республики.
Выяснилось, что Валю и Павла разлучили, их взяли на воспитание две семьи, живущие друг против друга, поменяв им имена. Павел стал Хазратели Азиев. Валю удочерила бездетная обеспеченная семья, предупредив, что если кто проболтается о происхождении девочки, того ждет кровная месть и смерть по закону гор. Так и росли брат и сестра, не зная о своем родстве. Новое имя Вали, естественно, не известно. С сыном отец встретился. Они были копией друг друга. Приемные родители рассказали мальчику правду. Встретили их радушно, обнимаясь и плача одновременно. Сын, почти уже юноша, остался у приемных родителей, потом приезжал в гости. А вот Валю видели только издалека. Красивая выросла девушка. Сын позже погиб при невыясненных обстоятельствах, а след Валентины снова затерялся. Позже его сын Анатолий пытался найти Лизу и ее дочь, но и это не удалось.
Шли годы, жизнь налаживалась, Павел работал на стройке, сил не жалея, вручную поднимал ведра с раствором на пятый этаж. Своих племянниц он вырастил, поставил на ноги, дал образование, сыграл им свадьбы. Но клеймо военнопленного всю жизнь сопровождало и тяготило его. Ночами мучили кошмары. Снился один и тот же сон — он убегал, а его догоняли разъяренные овчарки. Беспокоили старые раны, постоянные боли не давали покоя. При обследовании оказалось, что он много лет носил под сердцем осколок, как память о той страшной войне. Видимо, зацепило его и ранило повторно тогда, когда лежал без сознания на поле боя. Оперировать отказались, небезопасно было, так и носил он в себе этот военный сюрприз до конца своих дней.
Но даже пройдя через фашистский плен и гнет проверок НКВД, через недоверчивое отношение как к бывшему пленному, он не был сломлен и прожил достойную жизнь. Он стал уважаемым человеком, Павлом Максимовичем, за самоотверженный труд много раз был награжден почетными грамотами, ценными подарками, путевкой в санаторий. На 61 году ушел из жизни, как раз накануне очередного Дня Победы советского народа над фашистской Германией.
Лиза. / Фото предоставлено автором
Надежда. Жена брата. / Фото предоставлено автором
Павел Максимович с семьей брата. На руках общий сын Толик. / Фото предоставлено автором
Закаленный, все испытавший, несломленный, он считал себя удачливым человеком. Главная удача его была в том, что ему удалось вернуться домой. Но кроме удачи, было и другое – огромная воля к жизни, способность удержаться на самом краю, с достоинством принять судьбу и не озлобиться. Ведь страна, в которой он жил и которую любил, была его Родиной, за которую он сражался, как мог.
Р. Найденова, ветеран педагогического труда.
