Отгремели залпы победных салютов. Все дальше великое торжество победителей. Но их имена, как маяк мужества, безграничной стойкости, преданности, любви к своему народу, ответственности за мир и счастье всех поколений...
Имя одного из них – Федор Михайлович Поздняков. Он – инвалид Великой Отечественной войны, награжден орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Москвы» и «За боевые заслуги».
Четверть века проработал Федор Михайлович в поселке Кубанском – управляющим первого отделения и экономистом планового отдела зерносовхоза «Кубанский». Он – отец троих детей, оставивший им и внукам бесценное наследство – рукописную книгу об истории своей семьи, чья судьба так похожа на историю России.
Принесли рукопись-откровение отца дочери-близнецы Наталья и Елена, посчитавшие, что жизнь отца – пример необыкновенной борьбы за существование, выживание...
Родился Федор Михайлович в 1921 году в трудолюбивой, успешной семье. Очень любил поле, куда ездил в раннем детстве с отцом. Парнишкой пас домашних овец. Любил купать с деревенскими мальчишками лошадей в местной речушке, встречать рассветы, наблюдать закаты.
Грянувшая в 1929 году коллективизация принесла с собой раскулачивание, выселение, долгую, изнурительную дорогу на восток, голодные годы и добрых, отзывчивых людей, спасших семью от гибели.
- Никогда не забуду, - пишет Федор Михайлович, - как из собственного дома активисты силой вывели отца, мать и нас, троих детей, под открытое небо. Горькие слезы матери, растерянность отца от бессилия и несправедливости.
В Красноярском крае, куда выслали семью, пришлось попрошайничать, а потом 10-летним пареньком катать деревянные бочки под живицу (сок-смола – прим. автора) на расстояние в два километра, чтобы заработать 400 граммов хлеба. На волах подвозил грузы в поле, отвозил солому от молотилок. За 23 километра подросток ходил покупать картошку. Чуть подрос – обучили езде на тракторе... Ни о какой учебе в школе не могло быть и речи.
Только в 1937 году семья вернулась из ссылки в Крым. Федор Михайлович успел окончить курсы трактористов-комбайнеров.
- Предвоенная жизнь не была похожа на прошлую – кошмарную. Стали забываться тяготы, сглаживаться обиды, - вспоминает в своих рукописях Федор Михайлович.
В 1940 году его призвали на службу в Красную Армию. Служил в городе Калуге в 18-м мотострелковом полку.
- Сразу было трудно, - признается он. - Месяца через три мне уже нравилась военная дисциплина. Зимой учебную стрельбу осваивали в военных лагерях, в лесу.
Наш комбат – капитан Горбатенко был участником Гражданской войны, со шрамом во весь лоб от белоказачьей сабли, постоянно повторял: «Не бойтесь трудностей, учитесь выносливости: нам предстоит воевать».
Война застала в летних лагерях. 22 июня, воскресенье. В выходной подъем на час позже. В этот день подняли раньше. Стояла какая-то подозрительная тишина. Каждый старшина подразделений строем выводил солдат на площадь-поляну. Около мехпарка установили трибуну. На нее поднялся командир майор Ремизов и весь командный состав дивизии. Как гром среди ясного неба падали колющие слова майора: «Фашистская Германия напала на границы Советского Союза, бомбили города Минск, Киев, Одессу, Севастополь...»
Митинг был коротким. По команде разобрали палатки, замаскировали хозяйство подразделения. Как только стемнело, выехали в зимние казармы г. Калуги. За сутки служащим выдали патроны, гранаты, мины для 82 минометов.
24 июня своим ходом они приближались к фронту. 18-я танковая дивизия и 18-й мотострелковый полк шли через Вязьму, Смоленск. После станции Рудня их встретили фашистские самолеты-разведчики.
Когда пересекли дорогу Витебск – Орша, появились немецкие истребители «мессершмитты».
«Поскольку немецкая армия двигалась своей армадой быстрей, с фашистами встретились в Белоруссии – раньше, чем предполагали, - пишет Федор Михайлович. - Первая встреча была для нас победной. Когда противник своим огнем попытался отсечь наши танки, вышедшие на помощь пехоте, танкисты засекли огневые точки противника и орудийными снарядами уничтожили их. Борьба за городок длилась несколько дней, населенный пункт переходил из рук в руки. Солдаты бутылками с зажигательной смесью подожгли несколько немецких танков. Но немцы имели превосходство в воздухе. На нашем участке советских самолетов не было. Мы несли большие потери и вынуждены были отступать. Городок был разрушен, плакали женщины и дети, просили вернуться, прогнать ненавистных фашистов. В этих боях погибли командир полка полковник Гладков, командир первого батальона капитан Горбатенко...
Быстро сформировали пехотный батальон, который закрепился на левом берегу Днепра, в городе Ярцево Смоленской области. Готовились стоять насмерть. Мы «ушли в землю», запаслись связками гранат, бутылками с горючей смесью. Тут впервые увидели непонятное для нас орудие. «Катюша» проходила испытания в бою. Фашисты предприняли ожесточенную атаку. Мощная артиллерия, танки, поддержанные многочисленной авиацией, обрушили смертоносный огонь и прорвали нашу оборону, танки зашли нам в тыл...
Выходили из окружения группами по 25 человек».
Федор Михайлович в своих воспоминаниях подробно описывает все: как помогали жители сел, как солдаты перерезали немецкую телефонную связь, как собирали ценные данные о расположении немецких частей. Эти данные очень пригодились в штабе, когда вышли из окружения.
Конечно, не обошлось без потерь, поскольку не раз попадали под пулеметные и автоматные обстрелы противника. Свою часть не нашли, а встреча с пограничниками определила дальнейшую военную судьбу.
- Так мы стали личным составом погранвойск, - вспоминает солдат Федор Поздняков. - Охрана тыла фронта была трудной и опасной. С диверсантами, парашютистами-десантниками, со шпионами приходилось вступать в бой.
В 1942 году командование наградило меня медалью «За боевые заслуги». В ноябре 1942 года – медалью «За оборону Москвы».
Под Москвой судьба хранила меня. Преследуя диверсантов по болоту, вражеский снаряд плюхнул в полутора метрах от меня, обдал грязью, но не разорвался. В другой раз нас – семь человек – отправили в разведку в тыл врага под Звенигородом, в деревню Михайловскую. Возвращались по льду реки Москва. Нас заметил противник и открыл огонь из пулемета. Середина реки. Опасно. Быстро рассредоточились и перебежками перешли реку без потерь с одним легко раненым. По берегу, заметили мы, двигалась колонна вражеской пехоты, а на конной тяге тащили четыре орудия. Два наших пулемета мы расположили в укрытии, подпустили колонну из 400-500 человек ближе и расстреляли в упор. Противник потерял до 60 фашистов. Командование получило ценные сведения о расположении немецких войск.
В другой раз, выполняя задачу на автостраде Москва – Минск, на КПП в роли старшего наряда остановил легковую машину для проверки документов. В машине был командующий Западным фронтом генерал армии Георгий Константинович Жуков. За бдительность весь наряд получил благодарность от генерала армии.
Охраняя тыл фронта, мы следили за всеми маршрутами немцев, рвавшихся к Москве.
- Летом 1942 года, - вспоминает свидетель и участник обороны Москвы, - противник не применял активных боевых действий, да и Красная Армия заняла оборону. Кадровых солдат и офицеров из погранвойск привезли в Москву и соединили с войсками внутренней службы – НКВД... Эшелонами везли нас в Свердловскую область. Разместили в лесу, в землянках. Тут сформировали Уральскую 175-ю стрелковую дивизию.
За два месяца была сформирована 70-я ударная армия войск НКВД, в том числе 175-я стрелковая дивизия, командовал которой генерал Головко.
В начале января по железной дороге отправились на фронт под Елец. На передовую шли пешком ночью. Днем отдыхали в сараях, печах, которые остались от крестьянских сгоревших домов, погребах. Было очень холодно.
«Под городом Севск Курской области заняли оборону. Дороги были непригодны. Подвоз снарядов и продуктов затруднен. Январь, февраль и март для нас были невыносимыми, - описывает Федор Михайлович. - Тут, на передовой, были большие потери. Нас заедали вши.
Только в апреле наша спецдивизия отошла на второй эшелон войск. Стало легче, тут мы строили оборонительные сооружения.
К Курску стягивалось новое вооружение... В 4 часа 5 июля 1943 года противник начал свою мощную артподготовку. Пять дней длился ад на Курской дуге. от дыма, гари и пыли не видно было солнца в ясный день. 11 июля 1943 года советские войска перешли в контрнаступление».
- А 14 июля, - с горечью пишет Федор Михайлович, - меня тяжело ранило в ногу с раздроблением бедренной кости. За выполнение боевого задания под Курском меня наградили орденом Красной Звезды. Об этом я узнал уже в госпитале города Шуя Ивановской области. Трудно выкарабкивался. Боялся, что отрежут ногу. Когда везли в госпиталь, в ране завелись черви... Спасали меня наши высококвалифицированные врачи. Уже тогда я окончательно убедился, что добрых людей больше, они-то и помогают выжить.
Инвалидом II группы я стал в феврале 1944-го. Началась другая жизнь. Надо было помогать стране. Война еще не закончилась...
Фото из семейного архива дочерей солдата.
