На очередной станции в плацкартный вагон зашел пожилой человек. Он был настолько пожилым, что без помощи посторонних уже не обходился. Пассажиры помогли ему подняться в тамбур, препроводили на место. Одетый бедно и неопрятно, дед вызвал у путников брезгливость. Сопровождавшие его поставили у полки два чемодана, повидавшие на своем веку не одно кругосветное путешествие. Дед суетился — то вставал, то садился, переживая: вдруг чего-то напутал и сел не в свой поезд. Проводница, проверив билет, разрешила сомнения престарелого пассажира.
В «плацкарте» все молчали: не очень-то хотелось разделять остаток времени в пути в компании с бомжем. Все бы, наверное, так и думали, что дед не имеет ни роду ни племени, ни крыши над головой, не заговори с ним женщина напротив.
- Дедушка, вы куда едете? - спросила она, чтобы разрядить обстановку.
- В Самару, - оживился старик. Слово за слово — разговорился пожилой попутчик. Дальше все пассажиры на верхних, нижних и боковых полках заинтересованно слушали его. Недавняя антипатия сменилась на щемящее чувство вины и жалости.
...С рождения и до старости дед Иван жил в деревне. По молодости замуж взял самую красивую сельскую девушку. Любил ее так, как не умели любить другие деревенские мужики. Для них привычное дело - бабу за косы тягать по причине плохого настроения, гаркнуть, чтобы знала свое место у плиты, поколотить, дабы не сомневалась в «мужниной» любви и верности. Нет, Иван с Нины пылинки сдувал, букетики полевых цветов приносил, берег от работы тяжелой и беспокойства лишнего. Когда трое желанных деток появились в доме, надышаться счастьем не мог...
С Ниной прожил он 48 лет. Не стало ее. Едва сам от невосполнимой потери и разъедающей душу тоски не ушел на тот свет. Дети задержали на земле. Младший сын жил в городе, в нескольких километрах от села. Квартирка у него маленькая, ютились вчетвером — вместе с женой и двумя детьми - в «двушке». Сын предложил отцу продать дом и купить на всю большую семью просторные апартаменты. Ивану от одиночества выть хотелось, поэтому без раздумий согласился. Месяца два он продержался в новой квартире. Жена сына вечно недовольно бурчала на свекра — не там сидит, не там стоит, не так ест, и советы у него дурацкие.
- Она хорошая, - рассказывая пассажирам, оправдывал ее дед. - Сын с невесткой живут душа в душу, и дети у них умненькие. Не стал им мешать.
Дед Иван собрал вещи. Сыну сказал, что хочет погостить у дочери. И поехал в другой город.
Дочь радушно приняла отца. Но времени на общение с родителем у нее катастрофически не хватало. Бесконечная ночная авральная работа, длительные командировки. В редкие свободные вечера вернется домой хмурая, неразговорчивая, раздраженная. Ни душевности, ни тепла от нее ждать не приходилось.
Дед рассказывал все по-другому, это путники читали между слов и делали свои умозаключения. А говорил он так:
- Дочь у меня хорошая. Начальником большим работает. Устает сильно, на личную жизнь времени не остается, не то что на меня... Не стал мешать, пусть живет спокойно.
Дед Иван собрал вещички. Дочери объяснил, что хочет теперь погостить у старшего сына. В Самару едет к нему.
- Сынок у меня хороший. Давно звал к себе. Бизнес развивает. Денег не хватает. А пенсия у меня приличная. Надо бы помочь...
- Дедушка, да поживите вы для себя! Сколько вам осталось? Дети ваши как-нибудь сами справятся, - советовали пассажиры.
- Старшему сейчас моя помощь очень нужна, - настаивал Иван.
Дедушка искренне верил в то, что сын ждет и нуждается в нем. И никто больше не осмелился разубеждать его в этом.
В Самаре старик вышел на перрон. Пассажиры провожали взглядами из окна. Деда никто не встретил. Он одиноко стоял и всматривался в лица прохожих. Полчаса стоял. Поезд тронулся. Женщина вслед перекрестила случайного попутчика: «Помоги ему, Господи!».
