Две болонки на железнодорожной пригородной платформе появились неизвестно откуда. В белых роскошных кудрявых шубках, с черными носиками и черными глазками, они были великолепны.
Они вызывали общую симпатию у вечно спешащих куда-то пассажиров своей необыкновенной воспитанностью: еду не хватали, хотя были голодны, а очень аккуратно брали из рук. Прошел слух, что их. хозяйку, сельскую учительницу, увезла «скорая», и соседи выпустили собачек на волю.
Ничего нет в жизни вечного и постоянного, интерес к песикам вскоре угас, да и не до них людям: жизнь такая, что самим бы как-то прокормиться. ,
Шубки у собачек потускнели, стали грязно-серыми, шерсть свалялась, так как спали они под платформой в пыли и грязи.
И только две пенсионерки, две Тамары, одна Семеновна, другая Федоровна, в любую погоду несли бедолагам косточку или кусочек хлеба.
Наступила осень. Подули сильные ветры и пошли холодные дожди, облетела пожелтевшая листва, а собачки, не расставаясь друг с другом, обитали на платформе.
И вот однажды, когда в очередной раз Тамара Семеновна собиралась подкормить собачек, думая, что муж ничего не подозревает, он сказал: «Хватит мотаться по такой погоде, забери одну из них, двоих нам не потянуть, пусть хоть одна будет у нас, как-нибудь проживем».
Нелегко далось Александру Николаевичу такое решение. Конечно, дом свой, места хватит всем, да вон их сколько у них: на цепи во дворе персидская овчарка Ася (привезла племянница из Москвы и бросила, глаз не кажет), по двору бегает лохматая громадина-дворняга Дружок, один вид которого наводит ужас на недоброжелателей.
Три раза в день подходит к калитке неимоверных размеров Лорд, названный так будто в насмешку. Кости и ребра так выпирают, что, кажется, прорвут шкуру. Жестокие хозяева просто выгнали пса из дома, поставив в вину старость. И он нашел добрую душу: Тамара Семеновна выносила ему за калитку скудную похлебку, которую тот с жадностью тут же съедал. Пустить во двор его было нельзя: Дружок строго охранял свою территорию. Потом пришел к калитке бульдог. Когда Тамара Семеновна глянула на него, так сердце дрогнуло: он плакал крупными горючими слезами, шкура от неимоверной худобы свисала, будто была не его. Нового жильца поместили в мастерской мужа.
Спасибо добрым соседям-дачникам, они несли все, что могли – крупы, консервы, кости...
А теперь вот еще одно приобретение – болонка. Но она одна здесь жить не смогла, сбежала к своему другу. Пришлось забирать обоих. Отмыли, вычесали, накормили. Шубки снова стали пушистыми и блестящими. Чувствовалось, что когда-то собачки жили в хорошей семье, были очень воспитанными, добрыми, ласковыми. Хозяева назвали их Белочкой и Кузей.
А дальше произошло следующее. Супруг Тамары Семеновны принес на двух ладошках крошечный черный комочек, с желтыми пятнышками на месте бровей, раскосыми глазками, которые еще не совсем прорезались. Тамара Семеновна ахнула: «Что будем делать? Куда? Зачем?»
– Будем растить.
Кто всучил ему этого щенка, как это произошло, до сих пор неизвестно.
Назвали Диком. Росло это собачье существо не по дням, а по часам. Все грызло, рвало, пробовало на вкус. Едва успевали выхватывать изо рта ручки, карандаши, шарики, веревочки, пострадала обувь, двери, обои, углы стен в комнатах. Такое разбойное поведение едва не стоило жизни: проглотил конец веревки с узлом, когда никто этого не видел. Ох и намучались хозяева с ним! Погибал пес на глазах. А как жалко было! Ветеринары разводили руками, и только один из них посоветовал дать слабительное. Это и спасло Дика.
Пес рос добрым и общительным, любил всех целовать в лицо, щеки, губы. Мне долго удавалось отвертеться от этой чести, но однажды он улучил момент и чмокнул меня в щеку.
Я бывала в этом доме нечасто, тем активнее он уделял мне внимание. А однажды, видимо, чтобы окончательно покорить, шикарным жестом бросил мне под ноги полбатона колбасы (я сидела в саду под яблоней), стащив его с кухонного стола, когда Тамара Семеновна разбирала сумку, придя из магазина.
Начались проблемы. Дик с Кузей не подружились. Да и какая тут могла быть дружба, если Белочка отдавала предпочтение высокому красавцу Дику, кокетничая с ним.
Кузя не мог перенести такого коварства своей подруги, он, как мячик, подпрыгивал и мертвой хваткой вцеплялся в нижнюю губу Дику, тот страшно выл, завязывался смертельный бой. Хозяин растаскивал драчунов, иногда пускал в ход ремень. Но ему доставалось тоже, он был в шрамах и царапинах, которыми награждали его соперники.
Кузю можно было понять, он защищал честь своей семьи. Белочку он никогда не трогал. И вдруг печальное событие. Утром Белочка не проснулась. Что случилось? Почему? Никто ничего не мог понять. Кузя три дня отказывался от еды. Никакие уговоры не могли заставить его принять любимую косточку. Дик легче перенес утрату. Он был молод и еще глуп.
Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Им в очередной раз подбросили черную кудрявую болонку, которую хозяева назвали Зосей.
Тамара Семеновна развесила объявления, предлагая Зосю в хорошие руки. Но как только приходили желающие, Зося забивалась под диван и выманить ее оттуда было невозможно. Решили оставить ее у себя. Кузя уделял Зосе знаки внимания, но она, как и Белочка, вертелась около Дика.
Шли годы. Дружок, бульдог и Лорд скончались каждый в свое время. Осталось четыре собаки: две овчарки и две болонки. Сколько же с ними забот и хлопот! А ведь есть еще и четыре кошки! И всех надо накормить на мизерную пенсию! Что движет этими людьми? Конечно, доброта. У них добрые сердца, излучающие тепло. И животные им платят тем же. Они чувствуют, когда хозяйке неможется: тихие, смирные, покладистые, они ложатся у ее ног и преданно смотрят в глаза. Вот так и живут эти добрые пенсионеры. Часто таких людей называют чудаками, мало кто их понимает, но на чудаках свет держится.
