- 16+
Знакомим с участниками фестиваля «Степная лира» и их творчеством.
Светлана Николаевна МАКАРОВА-ГРИЦЕНКО родилась 18 декабря 1963 в станице Новопокровской Краснодарского края. В 1984 году окончила Краснодарский музыкальный колледж им. Н. А. Римского-Корсакова по классу баяна-аккордеона, в 1992 году – филологический факультет Кубанского государственного университета. Работала преподавателем в Новопокровской детской музыкальной школе, с 1989 года – в Краснодарском Межшкольном эстетическом центре.
В 1986 году в журнале «Кубань» и в краевых газетах опубликованы первые рассказы «На берегу океана» и «В троллейбусе». В том же году стала участником краевого семинара молодых литераторов, на котором рассказы получили высокую оценку ведущих писателей Кубани — Виктора Лихоносова, Виктора Логинова, Юрия Абдашева, Юрия Сальникова. В 1998 году газета «Литературная Кубань» опубликовала новый рассказ «Ленка», о котором сразу же похвально отозвался петербургский поэт и литературный критик О. Н. Шестинский.
Первая книга «Птицы из стаи турманов» увидела свет в 2000 году. В книгу вошли рассказы и стихи, многие из которых стали песнями. «Светлана Николаевна убеждена, что "душа наша состоит из слов", и, читая Макарову-Гриценко, веришь каждому её слову: за каждой строчкой воспевания или обличения ощущается искренняя личная боль. Ей больно, до надрыва сердца больно от целенаправленного, в угоду мировым ростовщикам, искажения сознания у подрастающих поколений, от насильственно насаждаемого временщиками забытья подвигов ветеранов, от глупости или предательства верхов, от доверчивости низов. "Жизнь наша нелегка, но…" Но потому как боль эта не эгоистична и не корыстна, то она не ведёт в уныние, не нагнетает отчаянье, нет, это боль-жажда красоты мира, боль-желание чистоты мира.
В 2001 году вступила в Союз писателей России. С 2002 года работала в краевой писательской организации литературным консультантом. В мае 2004 года избрана председателем Краснодарского регионального отделения Союза писателей России. Сейчас возглавляет краевую писательскую организацию, является секретарём Союза писателей России по Южному и Северо-Кавказскому Федеральным округам, членом Высшего творческого совета Союза писателей России и Белоруссии. Российский координатор по ЮФО Международного поэтического движения «Мир без стен».
Сопредседатель жюри Международного молодёжного фестиваля-конкурса поэзии и поэтических переводов «Берега дружбы» (Таганрог). Член жюри всероссийских литературных конкурсов-фестивалей «Хрустальный родник» (Орёл) и «Поэзия русского слова» (Анапа). Ведёт секцию прозы на всероссийском Некрасовском семинаре молодых литераторов (Нижнй Новгород) и на всероссийском семинаре молодых литераторов СПР в Химках.
Из альманаха «Степная Лира - 2022»
С 2005 года ─ главный редактор краевой литературно-просветительской газеты «Кубанский писатель». Главный редактор альманаха «Краснодар литературный», шеф-редактор изданий к 60-летию и 65-летию Краснодарского регионального отделения Союза писателей России — «Кубань литературная» и «Звёзды над Кубанью», член редакционного совета антологии «Кубанская библиотека».
Повести, рассказы, стихи и очерки публиковались в журналах «Наш современник», «Роман-журнал век», «Московский вестник», «Родная Ладога», «День поэзии», «Огни Кузбасса», «Медный всадник», «Невский проспект», «Север», «Земляки», «Дон», «Омск литературный», «Бийск литературный», «Сура», «Белая скала», «Новая литературная Немига» и «Лiтара» (Беларусь), «Настарин» (Узбекистан), в газетах «Литературный Азербайджан» (Азербайджан), «Литературная Россия», «День литературы», «Российский писатель», «Якутия», других региональных литературных изданиях. Стихи переведены на английский, испанский, украинский, белорусский, узбекский и азербайджанский языки, вошли в Русско-Колумбийский поэтический сборник, Первую антологию «Всемирное древо поэзии» (2021, Дубаи, ОАЭ). Рассказы включены в хрестоматию «Литература Кубани» и антологию «Кубанская библиотека».
Название рассказа:
Матушка
Снег начал падать за полночь. Тихий, едва заметный. К утру вся округа, деревенские дома, дорога, обсаженная кряжистыми тополями, дальние холмы – всё побелело и обновилось. Мягкое укрывистое одеяло радовало благолепным нарядом и взрослых, и детвору. Только матушка Наталья, выглянув во двор, равнодушно обвела взглядом снежное убранство. Дорожку на кладбище теперь пробивать придётся, с лопатой идти надо.
После вычитки утреннего правила у большой, старинного письма, иконы Богородицы, с которой печальными глазами смотрела на неё Матерь Божья, бережно прижимая к себе младенчика Иисуса Христа, после хлопот домашних, Наталья вновь приблизилась к иконе, поправила лампадку и вздохнула коротко: «Пора Гришу проведать».
Лопату выбрала полегче да пошире, снег вроде и небольшой, лёгкий, но расчищать тропинку сразу надо, иначе потом вовсе не пробраться. Надела жилетку на овчинном меху, в шаль шерстяную закуталась и отправилась к могиле мужа. Чуть скрипел снежок под ногами, дальше с морозами он повизгивать начнёт, точно поросенок молочный, сейчас же хрумкал, как огурцы малосольные, Гриша их так любил. Матушка солила огурчики особым способом, и вкуснее не получалось ни у кого. Уж это все в деревне давно признали. А пироги да оладьи разве не признали? Вспомнилось ей, как лет десять назад, в Петров пост, прибежала соседская девчонка Галинка и с порога: «Тёть Наташ, батюшка к себе зовёт! К нам из Москвы едут! Про монастырь кино снимать!»
Наталья в ответ только руками развела – надо, так надо. Поспешила на призыв к батюшке Алексею. Тот про киношников всё подтвердил и попросил её как признанную мастерицу на кухне поработать. А то они, мол, в пост приезжать боятся, оголодают, будто, в деревне. От этих последних его слов Наталью в жар бросило, взыграло ретивое: «Ах, так! Вот я вам покажу, какой у нас пост!»
К приезду киношников стол накрыли во дворе длиннющий, и чего там только не было. Супы-похлёбки в горшочках, грибы белые и всякие прочие в маринаде и без, картошка фаршированная, запечённая, кабачки во всех видах, пироги открытые и закрытые, кулебяки на четыре начинки, расстегаи с ягодами лесными, кисели-квасы, горошницы, блинки овсяные кружевные с черникой, варенья, меды, узвары, квасы. А уж хлеб какой Наталья испекла, всем хлебам – хлеб! Духмяный, на домашних, из хмеля, дрожжах изготовленный. И вкус-то деревенских продуктов с городскими не сравнить. У киношников чуть животы не лопнули, а от стола всё отойти не могут. Утёрла матушка Наталья нос городским гурманам. Гриша гордился своей хозяйкой. Почитал.
«Только как же ты нас покинул? Зачем управился рано? Я должна была лечь, а не ты...» Могила мягко сияла белизной. Над ней строго чернел деревянный крест. Фотографию, прикреплённую к перекрестью, уже слегка припорошило, и матушка бережно обтёрла её рукавом, повесила обратно. Поправила свежие ещё венки, постояла у изголовья, опершись на лопату.
Когда возвращалась с кладбища и поравнялась с крайним домом, окликнули её. Обернулась – из калитки выскочила навстречу Марковна, соседка. Поздоровались и с ходу:
– На кладбище была? Да как не боишься! Или не слыхала: волки у нас объявились!
Матушка удивлённо вскинула брови на бабусю:
– Откуда здесь волкам взяться? Про них уже лет тридцать никто не вспоминает! – улыбнулась на слова соседки.
– А зря смеёшься! Я вот сама только по телевизору видела, в новостях передали. Три волка сбежали со двора в соседнем посёлке. Мужик какой-то в клетках зверей держал. Зачем – не сказали. Может продать в зоопарк хотел, может ещё для чего, это уж мне неизвестно. А только волков видели. Гуляют они по округе, в деревни заходят!
Марковна схватилась за локоть Натальи, оглянулась по сторонам. Видно, и вправду боялась волков встретить.
– Ты уж слухай меня, старую. Не ходи на кладбище. Не ходи, пока волков не поймают. Я вижу из окна, как ты могилу седьмой день проведуешь... Не надо. Пожалей себя, – частила старушка, не давая и слова вставить. – И то ведь, как пережить, рана свежая совсем... Сколько у нас этим вирусом проклятым заболели, сколько старых да больных свалились, а все выздоровели! Григорий твой самый здоровый был. Никогда его не забуду. Как запоёт на службе – дрожь по жилам пробегала! Не зря батюшка его протодьяконом поставил, голос – с небес будто! И вот надо ж такое... А я чего тебе сказать хотела, ̶ она перешла на горячий шёпот. ̶ У нас говорят, по молитве его Господь забрал!..
Марковна осеклась, точно испугалась своих слов, и уставилась на соседку.
Матушка Наталья молчала, локоть не отнимала, с места не двигалась. И старушка осмелела:
– Я сама, грешница, слыхала, как года два назад, когда у сына вашего рак признали, Гриша твой кинулся в ноги к батюшке. А тот ему: «Готов ты за сына умереть?» Григорий вроде дрогнул даже, отшатнулся от батюшки, а потом и выдал: «Готов...»
– А батюшка ему что? – наконец откликнулась Наталья.
– А батюшка сказал: «Ну, считай, вымолил ты его». Вот так и было, клянусь, ни слова не прибавила! Как сейчас помню! – закрестилась Марковна
– Слава Богу, – невольно вырвалось у матушки.
Она освободила руку и, скрывая взгляд сказала:
– Спасибо, Марковна. Пойду я.
– А как сынок? Как здоровье его? Невестка родила?
– Невестка скоро вот-вот должна. Молюсь за неё. У Николаши – лучше вроде, ремиссия, врачи говорят.
– Ну, а ты как? У тебя ж тоже вроде признали... Мне сам Григорий твой проговорился. Или не подтвердилось?
– А чего мне сделается? – двинулась от неё Наталья. – Вот проведала Гришу – домой иду. Заходи в гости... А про молитвы Гришины знала я. Он как выпьет, от меня сторонится, а душа-то горит. Звонит друзьям, плачет. Слышу однажды – причитает: «Как же я их отпевать буду, как закапывать... Не приведи, Господи». Вот и управился...
– Соседка хлюпнула носом, матушка Наталья коротко смахнула слезу.
Уличную снежную тишину разрезал телефонный звонок, сродни трамвайному.
Испуганная Наталья полезла в карман фартука: «Да где ж он, окаянный!» Непослушными пальцами с трудом достала вёрткий аппарат: «Николаша!»
Ткнула кнопку. Молодой мужской голос прокричал и огорошил: «Ма, у меня сын родился! Настя сына родила! Гришу! Григория! Ты бабушка теперь!»
Даже Марковна, стоявшая в полуметре от Натальи, расслышала каждое слово и ахнула от радости.
Матушка Наталья, забыв про соседку, чуть пошатываясь, побрела домой, плотно прижимая к уху телефон, расспрашивая про ребёнка и роженицу. А соседка крестила её сухонькой своей щепотью, крестила, пока та не скрылась из глаз...
Название второго рассказа:
В ТРОЛЛЕЙБУСЕ
Это случилось вчера, в троллейбусе. Был час пик. С трудом протиснувшись к окну, я оглянулась – Андрей пробирался ко мне.
– Ну что – цела? – он смотрел на меня сверху вниз и был похож на великана.
– Какой же ты большой!..
– Это не главное моё достоинство.
– Надеюсь... А интересно, что ты считаешь главным?
– М-м... Я добрый!
– Правда?
Он весело кивнул.
– Я знал, что это тебе понравится.
Мы замолчали, прижатые тисками плеч, спин, чьих-то рук, в жарком дыхании людей, разных и одинаковых в тусклом освещении сумерек. Где-то закричал ребёнок.
– Не могу выносить детского плача, – шепнул он мне и сморщился страдальчески.
Троллейбус тряхнуло, мы вцепились друг в друга, и я почувствовала его сильные, надёжные руки. «Как хорошо, что он рядом. Большой и добрый. Мой рыцарь с голубыми, как небо, глазами. Удивительно – глаза как небо...»
– Ты чего задумалась?
– Так...
Он осторожно поправил мне воротник: «Так ты ещё лучше». А троллейбус всё ехал. Нас трясло, покачивало, но мне было всё равно.
– Неудобная штука – транспорт, – вздохнул Андрей. – Завидую людям двадцать первого века: они лишь по фильмам будут представлять наши грохочущие трамваи и троллейбусы, доверху набитые людьми. Или по книгам...
– Да, ты прав... И я бы с удовольствием читала об этом, чем испытывать каждый день, – почти машинально поддакнула я.
– Как я не подумал об этом!..– неожиданно оживился Андрей. – Ну, ничего, сейчас тебе позавидуют все, кто здесь стоит.
– Ты хочешь поднять вон ту старушку и посадить меня на её место?
– Да нет, ты слишком молода, чтобы сидеть на местах для инвалидов. Правило буравчика по физике учила?..
Он говорил, а его рука протискивалась между мной и стоявшим рядом мужчиной, пока не ухватилась за поручень.
– Поосторожней нельзя? – пробасили мне в ухо.
– Сейчас ты увидишь... ещё одно моё достоинство...
– Что ты задумал, Андрей? – встревожилась я.
– Я хочу, чтобы тебе было удобно стоять...
Он медленно выговаривал слова, а его руки, как стальные прутья, раздвигали толпу, образуя вокруг меня свободное пространство.
– Вы что, молодой человек?..
– Куда толкаешь?!
– Брось, парень, здесь не место спортом заниматься!..
Андрей молчал, как будто это его не касалось, и смотрел на меня:
– Теперь тебе лучше?
– Что лучше?
Да, руки Андрея, отвоевав пространство, предохраняли от нечаянных толчков, но как же неуютно было стоять под прямыми колючими взглядами.
– Прости, Андрей, но я не понимаю, зачем это?
На него давили сзади, и я видела, что он с трудом сдерживает этот натиск.
– Андрей, мне это не нравится. Прекрати, слышишь?
Пузатый дядька толкнул его кулаком в спину. Андрей недобро хмыкнул, глаза загорелись дерзостью:
– Ну, там, полегче!
– Я те покажу полегче, ёлки-палки!..
– Прекратите это безобразие1– седая женщина в очках с негодованием смотрела на нас. – Вы что, одни здесь?
– Совести у них нету!..
– Хулиганьё! – высокий женский голос перекрыл всех и, казалось, звенел в ушах.
Андрей молчал.
– Андрей! – Я смотрела на него, широко раскрыв плаза, надеясь, что сейчас всё кончится, ведь это – шутка. А резкие, злые слова падали, точно град:
– Вы посмотрите: девочка, а такая нахалка!..
– Мать бы видела...
– У них и матери такие. Нарожали, ёлки-палки...
– Не обращай внимания, – произнес Андрей, едва разжимая губы, пытаясь улыбнуться. – Тебе хорошо, а я выдержу...
– Что ты говоришь!..
– Не обращай внимания, – повторил он твёрже. – Не надо.
Какая-то пружина лопнула во мне, и решимость действовать толкнула меня вперед:
– Хватит!..
– Постой, постой, сейчас я его! – высокий женский голос противно звенел в ушах. Я быстро пробиралась к выходу, чтобы не слышать, избавиться поскорее от всего происходящего.
Троллейбус наконец остановился.
– У, бесстыжая!
Кто-то больно толкнул сзади, и я чуть не кубарем вылетела из дверей. Горячие слёзы навернулись на глаза.
– Ты что? – услышала я раздраженный голос. – Нам ещё две остановки!– Андрей взял мою руку, но я отшатнулась от него.
– Не трогай меня!
Я быстро устремилась вперёд, не зная куда, зачем, почти побежала, спазмы давили горло. Ускоряя шаги, я уходила от ненужных слов, ничего не значащих объяснений.
– Стой! Да подожди ты!.. – сильные руки обхватили меня за плечи.
Я обернулась и... увидела чужие серые глаза.
– Ты что, не в себе?.. Неврастеничка!
Меня словно по лицу ударили. Я кусала губы, чтобы не разреветься. Как он мог? Он, большой и добрый? Он, мой рыцарь с голубыми, как небо, глазами. Как он мог?!
Из альманаха «Степная Лира - 2022»
