Запомнить меня

Светлана МАКАРОВА-ГРИЦЕНКО

Светлана МАКАРОВА-ГРИЦЕНКО
16+

Знакомим с участниками фестиваля «Степная лира» и их творчеством.

Светлана Николаевна МАКАРОВА-ГРИЦЕНКО родилась 18 декабря 1963 в станице Новопокровской Краснодарского края. В 1984 году окончила Краснодарский музыкальный колледж им. Н. А. Римского-Корсакова по классу баяна-аккордеона, в 1992 году – филологический факультет Кубанского государственного университета. Работала преподавателем в Новопокровской детской музыкальной школе, с 1989 года – в Краснодарском Межшкольном эстетическом центре.

В 1986 году в журнале «Кубань» и в краевых газетах опубликованы первые рассказы «На берегу океана» и «В троллейбусе». В том же году стала участником краевого семинара молодых литераторов, на котором рассказы получили высокую оценку ведущих писателей Кубани — Виктора Лихоносова, Виктора Логинова, Юрия Абдашева, Юрия Сальникова. В 1998 году газета «Литературная Кубань» опубликовала новый рассказ «Ленка», о котором сразу же похвально отозвался петербургский поэт и литературный критик О. Н. Шестинский.

Первая книга «Птицы из стаи турманов» увидела свет в 2000 году. В книгу вошли рассказы и стихи, многие из которых стали песнями. «Светлана Николаевна убеждена, что "душа наша состоит из слов", и, читая Макарову-Гриценко, веришь каждому её слову: за каждой строчкой воспевания или обличения ощущается искренняя личная боль. Ей больно, до надрыва сердца больно от целенаправленного, в угоду мировым ростовщикам, искажения сознания у подрастающих поколений, от насильственно насаждаемого временщиками забытья подвигов ветеранов, от глупости или предательства верхов, от доверчивости низов. "Жизнь наша нелегка, но…" Но потому как боль эта не эгоистична и не корыстна, то она не ведёт в уныние, не нагнетает отчаянье, нет, это боль-жажда красоты мира, боль-желание чистоты мира.

В 2001 году вступила в Союз писателей России. С 2002 года работала в краевой писательской организации литературным консультантом. В мае 2004 года избрана председателем Краснодарского регионального отделения Союза писателей России. Сейчас возглавляет краевую писательскую организацию, является секретарём Союза писателей России по Южному и Северо-Кавказскому Федеральным округам, членом Высшего творческого совета Союза писателей России и Белоруссии. Российский координатор по ЮФО Международного поэтического движения «Мир без стен».

Сопредседатель жюри Международного молодёжного фестиваля-конкурса поэзии и поэтических переводов «Берега дружбы» (Таганрог). Член жюри всероссийских литературных конкурсов-фестивалей «Хрустальный родник» (Орёл) и «Поэзия русского слова» (Анапа). Ведёт секцию прозы на всероссийском Некрасовском семинаре молодых литераторов (Нижнй Новгород) и на всероссийском семинаре молодых литераторов СПР в Химках.

Из альманаха «Степная Лира - 2022»

 

С 2005 года ─ главный редактор краевой литературно-просветительской газеты «Кубанский писатель». Главный редактор альманаха «Краснодар литературный», шеф-редактор изданий к 60-летию и 65-летию Краснодарского регионального отделения Союза писателей России — «Кубань литературная» и «Звёзды над Кубанью», член редакционного совета антологии «Кубанская библиотека».

Повести, рассказы, стихи и очерки публиковались в журналах «Наш современник», «Роман-журнал век», «Московский вестник», «Родная Ладога», «День поэзии», «Огни Кузбасса», «Медный всадник», «Невский проспект», «Север», «Земляки», «Дон», «Омск литературный», «Бийск литературный», «Сура», «Белая скала», «Новая литературная Немига» и «Лiтара» (Беларусь), «Настарин» (Узбекистан), в газетах «Литературный Азербайджан» (Азербайджан), «Литературная Россия», «День литературы», «Российский писатель», «Якутия», других региональных литературных изданиях. Стихи переведены на английский, испанский, украинский, белорусский, узбекский и азербайджанский языки, вошли в Русско-Колумбийский поэтический сборник, Первую антологию «Всемирное древо поэзии» (2021, Дубаи, ОАЭ). Рассказы включены в хрестоматию «Литература Кубани» и антологию «Кубанская библиотека».

Название рассказа:

Матушка

Снег начал падать за полночь. Тихий, едва заметный. К утру вся округа, деревенские дома, дорога, обсаженная кряжистыми тополями, дальние холмы – всё побелело и обновилось. Мягкое укрывистое одеяло радовало благолепным нарядом и взрослых, и детвору. Только матушка Наталья, выглянув во двор, равнодушно обвела взглядом снежное убранство. Дорожку на кладбище теперь пробивать придётся, с лопатой идти надо.

После вычитки утреннего правила у большой, старинного письма, иконы Богородицы, с которой печальными глазами смотрела на неё Матерь Божья, бережно прижимая к себе младенчика Иисуса Христа, после хлопот домашних, Наталья вновь приблизилась к иконе, поправила лампадку и вздохнула коротко: «Пора Гришу проведать».

Лопату выбрала полегче да пошире, снег вроде и небольшой, лёгкий, но расчищать тропинку сразу надо, иначе потом вовсе не пробраться. Надела жилетку на овчинном меху, в шаль шерстяную закуталась и отправилась к могиле мужа. Чуть скрипел снежок под ногами, дальше с морозами он повизгивать начнёт, точно поросенок молочный, сейчас же хрумкал, как огурцы малосольные, Гриша их так любил. Матушка солила огурчики особым способом, и вкуснее не получалось ни у кого. Уж это все в деревне давно признали. А пироги да оладьи разве не признали? Вспомнилось ей, как лет десять назад, в Петров пост, прибежала соседская девчонка Галинка и с порога: «Тёть Наташ, батюшка к себе зовёт! К нам из Москвы едут! Про монастырь кино снимать!»

Наталья в ответ только руками развела – надо, так надо. Поспешила на призыв к батюшке Алексею. Тот про киношников всё подтвердил и попросил её как признанную мастерицу на кухне поработать. А то они, мол, в пост приезжать боятся, оголодают, будто, в деревне. От этих последних его слов Наталью в жар бросило, взыграло ретивое: «Ах, так! Вот я вам покажу, какой у нас пост!»

К приезду киношников стол накрыли во дворе длиннющий, и чего там только не было. Супы-похлёбки в горшочках, грибы белые и всякие прочие в маринаде и без, картошка фаршированная, запечённая, кабачки во всех видах, пироги открытые и закрытые, кулебяки на четыре начинки, расстегаи с ягодами лесными, кисели-квасы, горошницы, блинки овсяные кружевные с черникой, варенья, меды, узвары, квасы. А уж хлеб какой Наталья испекла, всем хлебам – хлеб! Духмяный, на домашних, из хмеля, дрожжах изготовленный. И вкус-то деревенских продуктов с городскими не сравнить. У киношников чуть животы не лопнули, а от стола всё отойти не могут. Утёрла матушка Наталья нос городским гурманам. Гриша гордился своей хозяйкой. Почитал.

«Только как же ты нас покинул? Зачем управился рано? Я должна была лечь, а не ты...» Могила мягко сияла белизной. Над ней строго чернел деревянный крест. Фотографию, прикреплённую к перекрестью, уже слегка припорошило, и матушка бережно обтёрла её рукавом, повесила обратно. Поправила свежие ещё венки, постояла у изголовья, опершись на лопату.

Когда возвращалась с кладбища и поравнялась с крайним домом, окликнули её. Обернулась – из калитки выскочила навстречу Марковна, соседка. Поздоровались и с ходу:

– На кладбище была? Да как не боишься! Или не слыхала: волки у нас объявились!

Матушка удивлённо вскинула брови на бабусю:

– Откуда здесь волкам взяться? Про них уже лет тридцать никто не вспоминает! – улыбнулась на слова соседки.

– А зря смеёшься! Я вот сама только по телевизору видела, в новостях передали. Три волка сбежали со двора в соседнем посёлке. Мужик какой-то в клетках зверей держал. Зачем – не сказали. Может продать в зоопарк хотел, может ещё для чего, это уж мне неизвестно. А только волков видели. Гуляют они по округе, в деревни заходят!

Марковна схватилась за локоть Натальи, оглянулась по сторонам. Видно, и вправду боялась волков встретить.

– Ты уж слухай меня, старую. Не ходи на кладбище. Не ходи, пока волков не поймают. Я вижу из окна, как ты могилу седьмой день проведуешь... Не надо. Пожалей себя, – частила старушка, не давая и слова вставить. – И то ведь, как пережить, рана свежая совсем... Сколько у нас этим вирусом проклятым заболели, сколько старых да больных свалились, а все выздоровели! Григорий твой самый здоровый был. Никогда его не забуду. Как запоёт на службе – дрожь по жилам пробегала! Не зря батюшка его протодьяконом поставил, голос – с небес будто! И вот надо ж такое... А я чего тебе сказать хотела, ̶ она перешла на горячий шёпот. ̶ У нас говорят, по молитве его Господь забрал!..

Марковна осеклась, точно испугалась своих слов, и уставилась на соседку.

Матушка Наталья молчала, локоть не отнимала, с места не двигалась. И старушка осмелела:

– Я сама, грешница, слыхала, как года два назад, когда у сына вашего рак признали, Гриша твой кинулся в ноги к батюшке. А тот ему: «Готов ты за сына умереть?» Григорий вроде дрогнул даже, отшатнулся от батюшки, а потом и выдал: «Готов...»

– А батюшка ему что? – наконец откликнулась Наталья.

– А батюшка сказал: «Ну, считай, вымолил ты его». Вот так и было, клянусь, ни слова не прибавила! Как сейчас помню! – закрестилась Марковна

– Слава Богу, – невольно вырвалось у матушки.

Она освободила руку и, скрывая взгляд сказала:

– Спасибо, Марковна. Пойду я.

– А как сынок? Как здоровье его? Невестка родила?

– Невестка скоро вот-вот должна. Молюсь за неё. У Николаши – лучше вроде, ремиссия, врачи говорят.

– Ну, а ты как? У тебя ж тоже вроде признали... Мне сам Григорий твой проговорился. Или не подтвердилось?

– А чего мне сделается? – двинулась от неё Наталья. – Вот проведала Гришу – домой иду. Заходи в гости... А про молитвы Гришины знала я. Он как выпьет, от меня сторонится, а душа-то горит. Звонит друзьям, плачет. Слышу однажды – причитает: «Как же я их отпевать буду, как закапывать... Не приведи, Господи». Вот и управился...

– Соседка хлюпнула носом, матушка Наталья коротко смахнула слезу.

Уличную снежную тишину разрезал телефонный звонок, сродни трамвайному.

Испуганная Наталья полезла в карман фартука: «Да где ж он, окаянный!» Непослушными пальцами с трудом достала вёрткий аппарат: «Николаша!»

Ткнула кнопку. Молодой мужской голос прокричал и огорошил: «Ма, у меня сын родился! Настя сына родила! Гришу! Григория! Ты бабушка теперь!»

Даже Марковна, стоявшая в полуметре от Натальи, расслышала каждое слово и ахнула от радости.

Матушка Наталья, забыв про соседку, чуть пошатываясь, побрела домой, плотно прижимая к уху телефон, расспрашивая про ребёнка и роженицу. А соседка крестила её сухонькой своей щепотью, крестила, пока та не скрылась из глаз...

 

Название второго рассказа:

В ТРОЛЛЕЙБУСЕ

Это случилось вчера, в троллейбусе. Был час пик. С трудом протиснув­шись к окну, я огляну­лась – Андрей пробирал­ся ко мне.

– Ну что – цела? – он смотрел на меня сверху вниз и был похож на великана.

– Какой же ты большой!..

– Это не главное моё достоинство.

– Надеюсь... А интересно, что ты считаешь главным?

– М-м... Я добрый!

– Правда?

Он весело кивнул.

– Я знал, что это тебе понравится.

Мы замолчали, прижатые тисками плеч, спин, чьих-то рук, в жарком дыха­нии людей, разных и одинаковых в туск­лом освещении сумерек. Где-то закричал ребёнок.

– Не могу выносить детского пла­ча, – шепнул он мне и сморщился стра­дальчески.

Троллейбус тряхнуло, мы вце­пились друг в друга, и я почувствовала его сильные, надёжные руки. «Как хоро­шо, что он рядом. Большой и добрый. Мой рыцарь с голубыми, как небо, гла­зами. Удивительно – глаза как небо...»

– Ты чего задумалась?

– Так...

Он осторожно поправил мне воротник: «Так ты ещё лучше». А троллейбус всё ехал. Нас трясло, покачивало, но мне было всё равно.

– Неудобная штука – транспорт, – вздохнул Андрей. – Завидую лю­дям двадцать первого века: они лишь по фильмам будут представлять наши гро­хочущие трамваи и троллей­бусы, доверху набитые людьми. Или по книгам...

– Да, ты прав... И я бы с удовольст­вием читала об этом, чем испытывать каждый день, – почти машинально поддакнула я.

– Как я не подумал об этом!..– не­ожиданно оживился Андрей. – Ну, ничего, сейчас тебе позавидуют все, кто здесь стоит.

– Ты хочешь поднять вон ту старушку и посадить меня на её место?

– Да нет, ты слишком молода, чтобы сидеть на местах для инвалидов. Прави­ло буравчика по физике учила?..

Он говорил, а его рука протискива­лась между мной и стоявшим рядом мужчиной, пока не ухватилась за пору­чень.

– Поосторожней нельзя? – пробаси­ли мне в ухо.

– Сейчас ты увидишь... ещё одно моё достоинство...

– Что ты задумал, Андрей? – встре­вожилась я.

– Я хочу, чтобы тебе было удобно стоять...

Он медленно выговаривал слова, а его руки, как стальные прутья, раздви­гали толпу, образуя вокруг меня свобод­ное пространство.

– Вы что, молодой человек?..

– Куда толкаешь?!

– Брось, парень, здесь не место спор­том заниматься!..

Андрей молчал, как будто это его не касалось, и смотрел на меня:

– Теперь тебе лучше?

– Что лучше?

Да, руки Андрея, отвоевав простран­ство, предохраняли от нечаянных толч­ков, но как же неуютно было стоять под прямыми колючими взгля­дами.

– Прости, Андрей, но я не понимаю, зачем это?

На него давили сзади, и я видела, что он с трудом сдерживает этот на­тиск.

– Андрей, мне это не нравится. Пре­крати, слышишь?

Пузатый дядька толкнул его кулаком в спину. Андрей недобро хмыкнул, глаза загорелись дерзостью:

– Ну, там, полегче!

– Я те покажу полегче, ёлки-палки!..

– Прекратите это безобразие1– се­дая женщина в очках с негодованием смотрела на нас. – Вы что, одни здесь?

– Совести у них нету!..

– Хулиганьё! – высокий женский го­лос перекрыл всех и, казалось, звенел в ушах.

Андрей молчал.

– Андрей! – Я смотрела на него, широко раскрыв плаза, надеясь, что сей­час всё кончится, ведь это – шутка. А резкие, злые слова падали, точно град:

– Вы посмотрите: девочка, а такая нахалка!..

– Мать бы видела...

– У них и матери такие. Нарожали, ёлки-палки...

– Не обращай внимания, – произнес Андрей, едва разжимая губы, пытаясь улыбнуться. – Тебе хорошо, а я выдер­жу...

– Что ты говоришь!..

– Не обращай внимания, – повторил он твёрже. – Не надо.

Какая-то пружина лопнула во мне, и решимость действовать толкнула меня вперед:

– Хватит!..

– Постой, постой, сейчас я его! – высокий женский голос противно звенел в ушах. Я быстро пробиралась к выходу, чтобы не слышать, избавиться поскорее от всего происходящего.

Троллейбус наконец остановился.

– У, бесстыжая!

Кто-то больно толкнул сзади, и я чуть не ку­барем вылетела из дверей. Горячие слё­зы навернулись на глаза.

– Ты что? – услышала я раздражен­ный голос. – Нам ещё две остановки!– Андрей взял мою руку, но я отшатнулась от него.

– Не трогай меня!

Я быстро устре­милась вперёд, не зная куда, зачем, поч­ти побежала, спазмы давили горло. Ускоряя шаги, я уходила от не­нужных слов, ничего не значащих объяс­нений.

– Стой! Да подожди ты!.. – сильные руки обхватили меня за плечи.

Я обернулась и... увидела чужие се­рые глаза.

– Ты что, не в себе?.. Неврастеничка!

Меня словно по лицу ударили. Я кусала губы, чтобы не разреветься. Как он мог? Он, большой и добрый? Он, мой рыцарь с голубыми, как небо, гла­зами. Как он мог?!

Из альманаха «Степная Лира - 2022»

 

Joomla SEF URLs by Artio