Эту историю рассказал один мой знакомый.
Мои дети решили, что в доме не хватает пернатого друга. Как я мог отказать им в такой маленькой слабости, тем более что они обещали ухаживать за ним! И в воскресный день мы всей семьей отправились на птичий рынок — выбирать волнистого попугайчика.
В специализированном магазинчике стоял гвалт: птички чирикали на все лады. И мы начали присматриваться. Зелененькие, синенькие, перламутровые. Определились. Попросили «вон того, что на качелях катается». Пока продавец протаскивала руку за «нашим», другой – маленький, неказистый, но хитрый и наглый, с ловкостью циркача вынырнул из заточения и уселся мне на плечо. Мы поняли, что попугай сам выбрал хозяев, и не стали отказываться.
Новоселье Кеша, как мы его сразу же окрестили, пережил легко. Новая клетка ему пришлась по душе. Он целыми днями катался на качелях, лазал по перекладинам, чистил перышки, чирикал на своем языке. Иногда ему позволяли полетать по дому, чтобы крылья размять да впечатлений набраться.
Где-то через месяц, как обычно, находясь на свободе, Кеша сел мне на плечо и вкрадчиво поинтересовался: «Чаю хочешь?». Не сразу мы поняли, что попугай заговорил. Думали, что членораздельные слова случайно сложились. Но уже через час Кеша раз за разом повторял вопрос. И с этого дня попугая понесло! Он выдавал все новые и новые слова: «Гулять!», «Кушать!», «Кашку дай», «Придурочек», «Выпить хочешь?», «Болеешь?», «Кашляешь?», «Родненький», «Сыночек»... Он знал по именам всех членов семьи и пытался с ними осознанно разговаривать. В его лексиконе появилось порядка 50 слов, которые в разных комбинациях складывались в предложения. Никто не знает, сам ли он, или кто научил его стихотворению: «Кеша — птичка дорогая, берегите попугая!». Он его декламировал всякий раз, когда был лишен внимания или переполнен обиды. Когда его заталкивали в клетку, он сопротивлялся и «орал»: «Всем спать!». Без влияния телевизора тоже не обошлось. Любил смотреть боевики. Нахватал не очень порядочных слов и вставлял их, когда требовалось сделать речь более смачной и выразительной.
А потом Кеша влюбился! Правда, любовь была не взаимной.
На балконе ласточка свила гнездо и каждый день маячила перед глазами Кеши, который, находясь вне клетки, часами ходил вдоль рамы туда-сюда. При этом он, как мог, привлекал внимание возлюбленной, презентовал себя: «Кеша хороший», «Кеша — золотце», «Красивый мальчик», «Красавчик» и бесконечно признавался ей в своих чувствах: «Люблю-блю-блю-блю». Он даже имя придумал, ласково называя её Машей. Правда, ласточка чувств попугая не разделила, решив, что гусь свинье не товарищ.
Страдал Кеша долго, пока мы ему не купили подружку. И назвали её Машей. Вот тут Кеша и показал себя во всей красе. Они жили дружно, потомством обзавелись и, как примерные родители, ухаживали за птенцами. Но и у птиц есть свой определенный срок жизни. Состарились они и умерли. Правда, не в один день, как в сказке.
После Кеши в доме у нас больше не было пернатых. Мы не хотели искать ему замену.
