Маленькой Тае было всего восемь месяцев, когда ее семью, где воспитывались кроме нее еще трое старших детей, фашисты взяли в плен. И о тех ужасах, которые узникам довелось пережить, она знает лишь со слов старших членов семьи.
...Шел август 1942 года. Советские войска отступали с большими потерями. Семья Таисии Дмитриевны Булгаковой в то время жила в станице Нижнебаканской. Отец – военный офицер – был послан в Заволжье за новобранцами. В населенном пункте, оккупированном фашистами, остались жена с четырьмя несовершеннолетними детьми.
Сразу же, как только немцы вошли в станицу, они выгнали всех жителей на улицу, не дав собрать даже детские вещи. Многолюдную толпу из женщин, детей и стариков, под дулами автоматов и в сопровождении собак, погнали в станицу Верхнебаканскую. Детский плач и ужас перед неизвестностью – основные воспоминания мамы и брата Таисии Дмитриевны. Были смельчаки, пытавшиеся бежать, но вслед им раздавалась автоматная очередь...
Женщины с грудными детьми на руках и чуть постарше, цеплявшимися за материнские подолы, пешком преодолевали многокилометровые расстояния.
В Верхнебаканской жителей погрузили в машины-душегубки.
- Мама рассказывала, что людей в кузова набивали так плотно, что если ребенок падал, его просто не было возможности поднять, - вспоминает Т.Д. Булгакова. - В Анапе мирных жителей немцы грузили на верхние палубы барж. Возможности присесть не было, когда набегали морские волны, многие падали за борт.
По словам родных, было очень страшно, особенно когда советские самолеты начинали бомбить – они-то не знали, что на баржах везут своих...
Через Керченский пролив толпы мирного населения переправили на Украину.
- Через узкий, огороженный колючей проволокой проход, довели до железнодорожной станции, погрузили в вагоны-теплушки. В них, забитых людьми, маме чудом удалось не растерять нас, - сдерживая слезы, рассказывает очевидица. - Сколько стариков и детей не доехали живыми до места назначения, никто не знает.
Несколько рядов колючей проволоки, за которыми круглосуточно вышагивали ненавистные оккупанты с собаками, вооруженные автоматами, опоясывали лагерь, где разместили пленных. Женщин и детей постарше заставили рыть землянки. Спали пленники зарывшись в солому. Единственной едой, которую немцы давали за тяжелую работу в поле, была баланда – брюквенный суп с червями. Чтобы хоть как-то прокормить голодных ребятишек, женщины по горсти воровали и прятали зерно. Даже из полей сбежать не было никакой возможности – все вокруг было заминировано.
В невыносимых условиях голодные и холодные пленники провели в заточении больше года. Весной 1944-го советские войска освободили оставшихся в живых.
- Мама потом часто плакала, вспоминая о страшных днях плена, о том, каким чудом ей удалось не потерять ни одного из нас, - вытирая слезы, рассказывает Таисия Дмитриевна. - Проклятая война, лишившая детства стольких детей!
А ее супруг, Александр Николаевич, добавляет:
- Страшные были времена... У меня от войны тоже остались шрамы.
Немцы заняли Новопокровскую, и чтобы советские самолеты ее не бомбили, во многих дворах станичников на лафетах устанавливали зенитки. Мама рассказывала, что и в нашем дворе стояло орудие. Я, пройдя мимо пушки, что-то нашкодил. Заметив это, немецкий офицер начал кричать: «Русский свинья!», а потом схватил меня и закинул на крышу нашей хаты. Я скатился по ней, и по счастливой случайности упал на навозную кучу, где торчали ветки. Проколол живот и под грудью. Мама схватила меня и унесла. Раны воспалились, на их месте вздулись шишки, началось заражение крови. Когда наши войска освободили станицу, я был почти при смерти. Радуясь освобождению, к нам заглянула моя тетка и предложила маме народный рецепт. Они распарили лук и наложили на раны. Скоро я поправился, но шрамы от той войны до сих пор на моем теле.
Да мне еще повезло. А сколько ребятишек погибло от оставшихся патронов и снарядов! у немцев были такие красивые металлические ручки, их много осталось после отступления фашистов. Так вот, мальчишки их находили, начинали очищать от земли и грязи, а они в руках взрывались...
Нелегко слушать такие воспоминания. Еще тяжелее представить, какая сила воли, желание жить и сохранить своих детей, были у простых женщин. Им не давали орденов и медалей, но они были и остаются негласными героинями.
Фото А. Толстых.
