- 16+
Знакомим с участниками фестиваля «Степная лира» и их творчеством.
Ирина Владимировна КОВАЛЁВА 21 марта 1964 года родилась на Кубани в станице Новопокровской, окончила с золотой медалью английскую специальную школу № 63 в Москве и с красными дипломами – Второй медицинский институт им. Н.И. Пирогова и Литературный институт им. Горького.
Член Союза писателей Москвы и Клуба писателей ЦДЛ, руководитель секции художественного перевода Союза переводчиков России, почетный президент Русского дома им. А.П. Чехова в Монферрато (Пьемонт, Италия) и почетный член Русского дома искусств в Генуе, ведущая литературной гостиной «На перекрестках миров» Клуба писателей ЦДЛ, президент международных фестивалей искусств «Генуэзский маяк» и «Степная лира», посол мира и доброй воли от города Каманья Моферрато (Италия).
Автор книг стихов «Четвертая Троя» (1993), «Кесарево сечение» (1995), «Вёрстка мира» (2002), «Орден госпитальеров» (2007), «Terra Italica» (2013), «Страна стрекоз» (2015), «Карта памяти» (2017), «Лигурийский залив» (2018), «Я сегодня нарисую крупноспелую волну» (2018), «Заосередные сады» (2019), «Вечный город» (2022).
Лауреат Большой премии Международного литературного фонда имени Милана Фюшта Венгерской академии наук (2001), премий журнала «Кольцо А» (2001) и Гуманитарного фонда им. А. С. Пушкина (1990), а также Первого открытого международного поэтического конкурса «Стихи о переводе и переводческой деятельности» (2012), Международного фестиваля славянской поэзии «Поющие письмена» (2016) и Русской премии (Прага, 2018).
Стихи вошли в антологию «Русская поэзия – ХХ век» под редакцией Владимира Кострова, антологию «Испанские мотивы в русской поэзии ХХ века», переведены на белорусский, македонский, словацкий, венгерский, английский, итальянский, китайский и узбекский языки.
Переводы с македонского изданы в сборниках «Спокойный шаг», «Навстречу солнцу», «Преображения», с болгарского, сербского и хорватского – в соответствующих тома антологиях славянской поэзии «Из века в век», переводы с венгерского опубликованы в антологии современной венгерской поэзии «Неведомой сути забытые грани» (2015), с английского – в книге «Лето в Зарайске» (2016).
Название подборки:
Пылающий мир принимая в объятья…
РОДИНА
Родина больше, чем каждый из нас по отдельности.
В сердце её мы с тобой никогда не умрём.
Солнце столетий сияет в её беспредельности,
В море Балтийском сверкая побед янтарём.
Родина больше, чем всё, что когда-либо знала я
Про лесостепи, про горы её и тайгу.
Русского мира большого частица сверхмалая,
Чем послужить ей, святой и великой, смогу?
Родина больше, чем помнит наука история,
Перевираньем былого сенильно греша.
Родина больше, чем просто своя территория.
Родина – это народа живая душа.
Чай по-купечески, чтобы из блюдца вприкуску, и
Гордость не гнаться позорно за длинным рублём,
Горы Кавказа, равнину люблю Среднерусскую
С Ясной Поляной и каменным Тульским Кремлём.
И если в мире такое идёт окосение,
Что понимаешь: конец уже близок всему,
Родина – место, откуда приходит спасение,
Свет, разгоняющий осатаневшую тьму.
НЕВРЕДИМЫЕ ДУШИ
Сытый голодного не разумеет
И потому всё на свете имеет
При отношенье к голодным нелестном –
Тем, чьё имение в Царстве Небесном.
В бане останется нечистоплотным
Сытый в системном презренье к голодным,
Ну а голодный и в рубище грязном
В Божьих глазах остаётся прекрасным.
К третьему сорту колбасной нарезки
Русь отнесли в современной повестке
Всей сатанинской своей гопотою –
Ту, что веками зовётся Святою.
Бесятся бесы. Играют в испанку.
Вывернуть всё здесь хотят наизнанку,
Но, несмотря на подножки и лески,
Русь актуальна в Небесной повестке.
После неимущих срама и пола
Место останется пусто и голо.
Как отшумели шумеро-аккадцы,
Так и на Западе стало смеркаться.
А на Россию от края до края
Свет изливается прямо из рая,
И потому с частотой тут большою
Люди живут с невредимой душою.
РАБОТАЙТЕ, БРАТЬЯ!
Пылающий мир принимая в объятья,
Стирая враждой порождённую ржу,
«Работайте, братья! Работайте, братья!» –
Я всем, кто планету спасает, скажу.
Не область одну и не всю Украину,
А мир, от наживы сошедший с ума,
Игрушку легко превращающий в мину,
Из танков стреляющий в чьи-то дома.
Готова слова на весь мир проорать я,
Ведь я не из тех, чей девиз «ни гу-гу».
Работайте, братья! Работайте, братья!
И знайте, что я чем смогу помогу.
Какие осколки бы вас ни косили
На политых кровью развилках дорог.
Но вы победить не позволите силе,
Которая в кривде, с которой не Бог!
СПЕЦОПЕРАЦИЯ
Выводят скворцы свои кварты и квинты,
Поют соловьи и цветут гиацинты.
И жить хорошо бы, и жизнь хороша.
Скажи, почему тогда ноет душа?
И просит чего-то, но явно не водки,
И плачет, прослушав военные сводки,
Один уничтожен – другой невредим.
Не скажет никто же: мы новых родим.
Плясавшие только что румбу в окопе
Ногами лежат к кровожадной Европе,
Решившей два братских народа столкнуть
И в рог их бараний тем самым согнуть.
Уже без желаний и без опасений
На почве ещё непрогретой весенней
Остались, и в списке особых примет
На лицах застывших враждебности нет.
Мы знаем, кто вывел их всех на раздачу,
Обрёк матерей их бессрочному плачу,
Чей умысел, сговор и чья тут вина
И что поставляла какая страна.
За это их ненаступившее лето
Ни Байден, ни Шольц не уйдут от ответа.
И там у себя средь каштановых крон
Не скроется смерть крышевавший Макрон.
Кто от Вашингтона и до Никосии
Желает распада великой России,
Чужими руками, любою ценой
Забыл, что идти к нам не стоит с войной.
Французу ли, турку ли, немцу ли, шведу –
Хоть раз мы кому-то дарили победу?
Хоть раз не давали кому-нибудь сдачи?
С чего вы решили, что будет иначе?
Не суйтесь в Россию с войной, господа,
Не только сейчас, а вообще никогда.
Уже в катакомбах чужой Азовстали
Полковники прятаться ваши устали,
Пускай помогает им сам сатана,
Ему поперёк встала Божья страна,
Защитницей правды от происков тьмы,
Святой потому и зовём её мы.
9 мая 2022 г.
* * *
На земле безгрешных нет.
Открываю интернет,
В сеть иду – беда лиха! –
Ну-ка, кто тут без греха?
Вот сиделка, Любой звать,
Кличет русских убивать.
На войне, как на войне,
Ну давай, стреляй по мне!
И словачка ну блажить –
Стыдно ей в России жить,
Брить, стелить, слова вязать,
В лжи по горло увязать,
Ждать, когда же снимут скальп
С перешедших стену Альп,
Вставших за Европу в рост,
Что опять поджала хвост.
На войне, как на войне, –
Приходи стрелять по мне
Ты, кто ела и пила
Дома с моего стола,
Кров имела и кровать,
Ты готова убивать?
Я не спорю, мир не прост,
Допустивший холокост,
Всем присвоивший орцид,
Развязавший геноцид,
Где живет слепой, как крот,
Оболваненный народ –
Украинец, швед, поляк,
Что талдычит: в землю ляг,
Но не знает, нам грозя:
Русских истребить нельзя!
12 марта 2022 г.
ЛЕТО СВЯТОГО МАРТИНА
Был январь без забот, а в марте – на! –
Подвалила работа рабья,
Было лето Святого Мартина,
А по-нашему – осень бабья.
Можно было гордиться начатым
Добрым делом, идущим в гору,
Поголовьем побед (цыплячьим-то!),
Что считают по эту пору.
Но забудем пока про личное,
А посмотрим на вещи шире –
На схожденье с ума критичное,
Совершающееся в мире.
Королей, не прикрытых платьями,
Расплодилось, как мух, по свету.
Даже между родными братьями
Понимания больше нету.
Если всем управляют гаджеты,
Если каждому по отсеку,
Как вы существовать прикажете
В этом мороке человеку?
Чем сильней на пружину давите,
Тем скорее она взовьётся,
И чем дольше вы русских травите,
Тем вам дальше бежать придётся.
Справедливо ль, когда одним им вся
Рыба в море, а ты не ловишь?
Но когда мы с печи поднимемся,
Нас потом уж не остановишь!
Мы дойдём, как бывало ранее,
До Берлина и до Парижа
Тем скорее, чем выгорание
Человечности будет ближе.
От чумы и от многокрысия
Щучьей силой спасая снова,
Выполняет Россия миссию
Исцеленья всего больного.
В мире надо исправить столькое,
Что сердца и мозги курочит!
Но, поскольку лекарство горькое,
Принимать его мир не хочет.
Задыхаясь от злобы до сини,
Протянуть он желает ноги.
Мы полечим его до осени,
А потом подведём итоги.
31 июля – 1 августа 2022 г.
* * *
Пускай вскипает злобой спесь
И затевает зависть путчи.
Остановись, мгновенье, здесь:
Нам никогда не будет лучше!
Пускай ловчит у власти плут
И лжепророки врут всё сивей.
Остановись, мгновенье, тут:
Нам никогда не быть счастливей!
Жизнь мчит, как ветер по листам,
И годы вскачь несутся тоже.
Остановись, мгновенье, там:
Нам никогда не быть моложе!
Какие дали и холмы
В зрачки нам радугой блистали!
Остановись, мгновенье, мы
Тебя просить уже устали,
Когда от красоты простой
Уносишь нас туда, где краше.
Остановись, мгновенье, стой,
Где лето луговое наше.
Оно на яйцах Фаберже
Цвести в Алмазном фонде радо.
Остановись, давай уже:
Другого ничего не надо!
Наипрекраснейшей зари
Опять слагается эклога.
Остановись, застынь, замри,
Дай дух перевести немного!
ЗЕМЛЯНИЧНОЕ МЫЛО
Кусок земляничного мыла,
В саду установленный таз
И мама, которая мыла
Не раму, конечно, а нас.
Я видела Рим и Верчелли,
Но помню куда как острей
На грецком орехе качели
У бабушки Маши моей.
Под яблоней старая койка –
Пусть духа не пир, а пикник –
Расскажет, прочитано сколько
На ней не по возрасту книг.
Их бабушка не убирала,
Держала открыто – бери!
На детских руках умирала –
Моих! – госпожа Бовари.
Читала под шиферным кровом
Лет в десять про мир и войну,
Как Герцен делил с Огарёвым
И думы свои, и жену.
Не знаю, к чему это было
На их колокольном посту.
Кусок земляничного мыла
Всему придавал чистоту.
На тропах взросленья и трапах,
В распутице чуждых путей
Спасал земляник этих запах,
Которого нету святей.
Какая же скрыта в нем сила,
Что грязь до сих пор не берёт!
Кусок земляничного мыла
Мне душу отмыл наперёд.
Мы дети особой закваски,
Рождённые после войны,
Чтоб жить в отвоёванной сказке
Героями нашей страны.
В ней что-то особое было,
Она побеждала враньё.
Кусок земляничного мыла
Остался один от неё.
* * *
Ничего не останется прежним.
Я хочу, чтоб в манере простой
В телевизоре ламповом Брежнев
Называл процветаньем застой,
На поверхностях не было пыли
Лет, прошедших вот с этого дня,
Я хочу, чтоб по-прежнему были
Все, кто умер с тех пор у меня.
Чтобы настежь стояли подъезды,
Чтоб куском продавалась халва,
Чтобы были партийные съезды
И о будущем светлом слова.
Чтобы пел про Арбат Окуджава
И Высоцкий хрипел про коней,
Чтобы дружбой держалась держава –
Все пятнадцать республик при ней.
ПЕРСИКИ
Судьба подбрасывает пенсики,
По мелочи, на ерунду.
Кто первым встал, того и персики
В июльском солнечном саду.
Они количеством внедозовым
Влекут с ветвей издалека
И отливают соком розовым
Их мягкотелые бока.
Пускай вдали мелькают молнии,
На мир надежды больше нет,
Но с этим садом мы помолвлены
Не на один десяток лет.
Он втёрся в душу мне, в наперсники.
Когда поставят шах и мат,
Всегда надежда есть на персики,
На вкус их, цвет и аромат.
Играют листья с ветром в ладушки,
Цикады сдуру голосят,
И как сто лет назад у бабушки,
На ветках персики висят.
Как будто бы пробили тросиком
В засоре памяти слои.
Особой формы – снизу с носиком,
Понятно сразу, что свои.
* * *
Даше
Мы встанем сегодня к обеду.
У нас впереди выходной.
Я скоро отсюда уеду.
Поедем, поедем со мной!
Здесь солнце взмывает с настила
В тумане, как будто в трико.
Зачем я тебя отпустила
Надолго и так далеко?
Июльского зноя транжира,
Ты всё получаешь сполна.
Уже созреванья инжира
Настала вторая волна.
Уже перепахана нива,
И вывели птицы птенцов,
И с неба взирает ревниво
Созвездье твоих Близнецов.
Лоза перелезла к соседу,
Как будто бы он ей родной.
Я скоро отсюда уеду.
Поедем, поедем со мной!
Уже ощущение кома
Гортань начало огорчать.
Давай мы с тобою из дома
По этому будем скучать –
По этой танцующей ели,
По замку на ближнем холме,
Цветущим пионам в апреле
И бабьему лету к зиме.
Пока ещё аэропорты
Взлетать позволяют с земли
И мир до разрыва аорты
Политики не довели,
К свисающим ивовым плетям,
Пруду с вереницей утят,
Уедем с тобою, уедем,
Пока самолёты летят...
САД КУЛЬТУРЫ
Я фея этого сада.
Неправда? Тогда пусть тень я.
И все в нем не так, как надо,
Ввиду его запустенья.
Ты прав, я стара для феи.
Я древняя, как дриада.
Но лилии и шалфеи
Ещё не ушли из сада,
Ещё не пришёл садовник
По душу мою с пилою,
И дважды цветёт шиповник,
И лечит от ран алоэ.
Послушай меня, послушай,
Услышь же меня хоть ты-то!
Под этой вот старой грушей
Мои корешки зарыты.
То справа зайдут, то слева.
Прошу тебя, сделай милость,
Не дай корчевать им древо,
В котором я поселилась.
Они тут оставят поле,
И поле то будет диким,
Прошу, не давай им воли
Куражиться над великим.
Они веселы и крепки,
И губы у них не дуры.
Не дай им оставить щепки
От сада нашей культуры!
ЗА ОКОЙ
А за Окой, а за Окой
Такая тишь, такой покой,
Рука встречается с рукой,
Когда ты рядом,
И нет проблемы никакой
Поведать о тебе строкой
И просто взглядом.
А ты то здесь, то далеко,
Соломенной вдовой Клико
Живу забавно,
Не разодетая в меха,
Вино игристого стиха
Гоню исправно.
И пусть у нас тут не Париж,
Зато парит над крышей стриж,
Считай, всё лето.
Такая гладь, такая тишь,
А этот разлетался, ишь,
Мух ловит где-то!
Я мост поэзии мощу
И нужные слова ищу –
Ключи от рая,
Чиню я крылышко хрущу
И о тебе слегка грущу –
Аж умираю!
* * *
Пахнет скошенной травой
И капустными вилками.
В бане бродит пар живой
Над горячими полками
Говори прямую речь,
Как немой друзьям незрячим.
Где ещё ты мог возлечь
Так вот на полке горячем,
Лихо срубленном из лип
Телу твоему в угоду?
Где ещё мы так могли б
Разогреться в непогоду?
Дверь рассохлась, из щелей
Тянет днём последним лета.
И его тепло с полей
Улетает без билета.
Август, ты куда, алло?
На кого ты нас оставил?
Но в парной всегда тепло
Вне сезонных строгих правил.
Там всегда июльский зной,
Создаваемый дровами,
Рвётся в космос из парной
Облаком над головами.
* * *
Поедем с тобою на озеро Комо,
Где все так загадочно и незнакомо.
Поедем с тобою на озеро Гарда,
Пускай не сейчас, запланируем с марта.
Поедем, поедем, поедем, поедем
В Небраску к пришельцам и в тундру к медведям,
А если медведей там не было сроду,
Посмотрим оленей, отснимем природу.
Не хочешь – так выбери место любое,
Куда мне неважно, мне бы с тобою!
А чтоб в навигаторе долго не рыться,
Мы можем спокойно и дома укрыться,
Поскольку, пока мы там странствовать будем,
Коты заскучают по собственным людям.
РЕКА ЕЯ
Вообще-то, с меня всё, как с гуся вода.
Я сильная! Сильная, как никогда.
Как десять отжимов минующий жмых,
Боксёр, получивший внезапно под дых.
Сильна, как младенец, рождённый на свет.
Он слаб, но сильней его всё-таки нет.
Он выживет, вырастет, станет отцом,
И сам разберётся с любым подлецом.
А я... Я, конечно, мягка и мила,
Но вот размазнёй никогда не была.
В спине моей спрятан Кавказский хребет,
Которого крепче на глобусе нет,
В воде я как рыба, мне это в зачёт,
Ведь Ея-река в моих жилах течёт.
Её, как сибирских сестёр, не свернуть.
Утопит того, кто посмел меня пнуть,
Её берега бурой глиной вязки –
Ныряет в ту глину нога, как в носки,
И солнце палит, и вода горяча,
И всё исцелит, и не надо врача...
* * *
Такая, ребята, у нас психбольница –
Ежиха приходит к порогу кормиться
Слетаются сойки, сбегаются мыши,
И все говорят: ну корми же, корми же!
Кусками из рук пробавляются кошки,
А люди едят, как обычно, из ложки.
Собаки приходят, и даже лисица
Пыталась на наши корма покуситься.
Ещё на варенье слетаются осы.
Что жабы хотят – вызывает вопросы.
Но в целом нахлебников этих орава
Сильна заявлять на довольствие право.
А мне и не жалко. А я и не против
Кормить голодающих пёсев и котев.
Я рада всей живности этой доверью,
Которой еду оставляю под дверью.
Пока предоставлена эта услуга,
Надеюсь, они не сожрут там друг друга?
ВОДОМЕРКА
Я дачница-многозадачница,
Пенсионерка-пионерка.
Привольной жизни неудачница,
Прудов иссохших водомерка.
Сопротивляюсь всеми лапками,
Расставив заднюю и среднюю,
Приходу лавочника с лавками
В культурную среду последнюю.
Я слишком полужесткокрылая,
Считай – почти незащищенная,
Где морда рынка тупорылая,
Нет родников – лишь грязь сгущенная.
Такая липкая и сладкая
(Течёт – и не завинтишь вентили),
Что, если хоть увязну лапкой я,
Прошу, чтоб вы меня отфрендили,
Пока не разнесла заразу я.
А о себе скажу немногое:
Я прудовая, крупноглазая,
Двукрылая и шестиногая.
СТАРОСТЬ
Мне вскачь, как и прежде, отлично бредётся,
Я старость не вижу, не слышу, не знаю,
А если нам встретиться всё же придётся,
Скажу ей (что делать!): ну, здравствуй, родная!
И что же теперь мне – ни в речку с обрыва,
Ни в озеро с вышки, ни в море с утёса?
Признает пусть, что это несправедливо
При всем неудобстве такого вопроса!
Она укорит меня: «Ты же любила!
И ты наступала на всякие грабли.
Ты столько за жизнь свою шишек набила!
Прошу: постареть ты, как все, не могла б ли?»
И что ж мне теперь, не носиться вприпрыжку,
От радости ног под собою не чуя?
И с хрустом, как в детстве, не грызть кочерыжку?
Тебя после этого знать не хочу я!
Ты что предлагаешь мне? Челюсть вставную?
Найти для беседы на лавке соседку?
Купить, как положено, шаль шерстяную
От старческой зябкости в синюю клетку?
А может, ещё приспособиться шаркать,
Начать понемногу суставами щёлкать,
И хрипло так кашлять, как будто бы каркать,
Раздать тем, кто младше, наряды из шёлка?
Ну, нет, извини, ты ошиблась жилищем
И кнопкой звонка с переливом бодрящим.
Ведь если чего-то мы с вами не ищем,
То будьте спокойны, что и не обрящем.
ЛАГО МАДЖОРЕ
Кто-то всех зовёт на вече,
Кто-то просто варит лечо –
Запах из окна.
Расплатиться бы – да нечем,
Вёсла сушим, зубы лечим,
Жизнь всего одна.
Тянем лямку, власть ругая,
Но бывает жизнь другая,
Супесь, а не песь.
Не в миноре, а в мажоре
Бьёт волна Лаго Маджоре
В берег где-то здесь,
Где-то здесь за поворотом,
Поворачивай, чего там,
Или всё проспишь:
Эту дымку голубую,
Эту чайку там у буя,
Черепичность крыш.
«Да на что ты там глядела, –
Скажешь, – мне какое дело
До каких-то вод!
У меня колено пухнет,
Чай с тобою пить на кухне –
Это счастье вот».
Может, по закону Ома,
Только у меня и дома
Глянешь из окна –
Где паркуются машины,
Альп всегда видны вершины,
И волна видна.
Не в миноре, а в мажоре
Плещется Лаго Маджоре
Прямо здесь, у ног,
Чтоб его ты, вечный пленный,
Правит кем сустав коленный,
Сам увидеть мог.
* * *
Поэт доброты производит прививку
И делает мир хоть немного гуманней.
Сквозь пальму, сквозь пальму, сквозь нашу оливку
Мы смотрим с тобою на купол Каманьи.
Веками нехитрый мотив отбивает
Раз в тридцать минут старый колокол храма.
Нас жаром полдневных полей овевает,
И Альпы пейзаж окружают, как рама.
Сквозь нашу оливку (и пальму, конечно)
Мадонна на небо восходит луною
И сверху весь мир обнимает так нежно,
Над каждым склоняется и надо мною.
И гладит зубастых зверей по загривку,
От лютости их к миролюбию манит.
Сквозь пальму, сквозь пальму, сквозь нашу оливку
Мы смотрим с тобою на купол Каманьи.
В острастку несущему меч сарацину
Плывет облаками с Пречистой гондола.
Поэт доброты производит вакцину,
Которая входит в сердца без укола.
Что б ни было, счастье, считайте, в кармане,
А злоба уже белый флаг выставляет,
Ведь смотрит Мадонна на крыши Каманьи
И мир, что у ног Её, благословляет:
И мшелого пня из велюра обивку,
И руки – за то, что их нет обниманней.
Сквозь пальму, сквозь пальму, сквозь нашу оливку
Мы смотрим с тобою на купол Каманьи.
Хоть он состоит под защитой ЮНЕСКО,
Заступница есть у него посильнее.
Здесь каждая статуя, каждая фреска
Не год и не два охраняются Ею.
Все горы и все черепичные крыши,
Долины, которых не знаю туманней,
Сквозь пальму с оливкою нашей и выше
Мы смотрим с тобою на купол Каманьи.
ПОСЛАНИЕ КОРИНФЯНАМ
Любовь не ищет своего,
Не судит, не блажит,
А как огонь из ничего
По фитильку бежит.
Не мудрствует, не мыслит зла
И не перестаёт,
А ровный уровень тепла
В любой мороз даёт.
И пусть ты праведником был,
Снискал себе почёт,
Но если толком не любил,
То это всё не в счёт.
Пускай умолкнут языки
И знания умрут,
Всем катаклизмам вопреки
Любовь пребудет тут.
Кто кокон для себя прядёт,
Тот в грех рискует впасть.
Когда же целое придёт,
То прекратится часть.
Не ради славы или рифм,
Не чтоб узлом связать –
Апостол Павел шёл в Коринф,
Чтоб о любви сказать,
Что в ней Христовой веры свет,
Надежды луч Его,
Что если нет любви в ответ,
То это ничего...
ЦВЕТНИК У ДОМА
Хотя здесь всё уже знакомо,
Но не устала от Италий.
Хочу разбить цветник у дома,
Где чьи-то предки обитали.
То ль лангобардством, то ль остготством
Гордясь, они тянули дышло,
Но заниматься цветоводством
Здесь больше некому – так вышло.
Цари, герои и прелаты,
Чей след былого воды пенит.
Но первородства отчей хаты
Дворец их пышный не заменит.
Мы этой доли не просили,
Она казалась нам ненужной.
«А вы откуда?» – «Из России, –
Скажу, – степной, приморской, южной...»
Какие дни! О сhe bei giorni!
Жасмин цвести не хочет в кадке.
...Мы русские, и наши корни
Не поддаются пересадке...
КАМАНЬЯ МОНФЕРРАТО
Венецию построили венеды,
Флоренцию построили флорины.
А кто-то отрастить желает дреды,
Земную жизнь пройдя до середины,
Поскольку недоволен списком качеств,
В трудах приобретаемых упорных.
На белом свете множество чудачеств,
Как и любви, всем возрастам покорных.
Верону основали люди веры
В любовь, что выживает после яда.
Хоть неизвестны этому примеры,
Но верящим примеров и не надо.
Неясно почему друг с другом сблизясь,
То ткнут кинжалом, то отравят воды.
Порой переживает вера кризис,
Но кризисы не делают погоды.
Кто сочинил КаманьюМонферрато
От купола её до инфернота,
Я и сама узнать была бы рада:
Похоже, это Господа работа.
Он знал, что мы искать её не бросим,
Приезд туда почти что был случаен.
Порою мы подарков и не просим,
Но почему-то всё же получаем...
ПЛОЩАДЬ БЕККАРИЯ
Великой щедрости пример
В Венеции граничит с дивом:
Нам сделал скидку гондольер
И накормил аперитивом.
Скорее даже напоил
К тому без всякой предпосылки,
Как ангел счастья Рафаил
С веслом в распахнутом подкрылке.
И он ещё до нас донёс
(Вы знаете – я врать не стану!),
Что по Венеции провёз
Принцессу всех сердец Диану.
Прогулка та продлилась час.
Смотрел вокруг без интереса
Жены не выносивший Чарльз,
И улыбалась всем принцесса.
Оказан потому приём,
Какой у местных не в привычках,
Что сели в лодку мы втроём
С тем, имя чьё на всех табличках.
Как будто поднимают тост,
На ссылки совершая клики,
Пьяцетта, переулок, мост
В честь предков всех его великих.
Уже Венеция не та,
В ней уроженцев много мнимых,
И грусть такая разлита
На Берегу Неисцелимых!
Болезнь любви их в гроб свела
К утехам безыскусно плотским.
На Сан-Микеле их тела
Покоятся в соседстве с Бродским.
Ведь если ты и впрямь поэт,
То призываешь к падшим милость.
Быть с тем, кому спасенья нет,
Тебе в обязанность вменилось,
Чьи не идут дела на лад,
Не держат больше мачту ванты,
Готовый добровольно в ад
Спуститься, как Вергилий с Данте.
УРОК СМИРЕНИЯ
Воюет с вирусом Британия.
Тверь от гуляющих пуста.
Господь послал нам испытания
В канун Великого поста.
И Тула будто бы сутулится,
И притулиться негде в ней.
Господь от нас очистил улицы.
Ему, конечно же, видней.
Вся городская геометрия
Прозрачна, как кошачий глаз.
Болезней моровых поветрие
Господь не зря наслал на нас.
В преддверье воскресенья Вербного
За семь страстных до Пасхи дней
Решил нас не пускать, наверное,
Молиться в храм – Ему видней.
Кто с Ним сейчас вступает в прения,
Тот разрушает благодать.
Господь решил урок смирения
Всему живому преподать.
Взыскав и не найдя раскаянность,
Как пуговицу от пальто,
Он по углам решил расставить нас,
Чтоб мы подумали – за что.
Как евины глаза ресницами
По образу сорочьих крыл,
Он этот мир обвёл границами
И друг от друга нас закрыл.
В машине, самолёте, катере
Ни в Рим нельзя нам, ни в Тотьму,
Чтоб дочь, пути не видя к матери,
Взывала прямиком к Нему.
* * *
Ничего под Луною не ново,
Это знает любой аксакал.
Проще нет отвыкать от земного,
Если ты к нему не привыкал.
Исчезает кофейная пенка,
Изотопы уходят в распад.
У меня удалилась нетленка,
Потому что заглючил айпад.
Шесть затмений сработали в кассу.
Валерьянку водичкой запей!
Нам не то, что рабочему классу, –
Есть терять что помимо цепей!
Мы по жизни прошлись на носочках,
О себе посмотрели кино.
Сожалеть о потерянных строчках
В час погибели мира грешно.
Вирус встроиться хочет в аллели,
В клетки лезет с отмычкой, как тать.
Даже если б они уцелели,
Их здесь некому будет читать.
Прежний мир на глазах убывает,
Как парадный расчёт на плацу,
Но не вирус нас всех убивает,
А любовь к золотому тельцу.
26–28 марта 2020 г.
* * *
Это, в общем, встречается редко,
Но, по счастью, такое бывает:
Человек человеку – таблетка:
Вспомнишь только – и сил прибывает.
Если день начинается хмуро,
В гланды выстрелил вируса дротик,
Человек человеку – микстура,
Самый действенный антибиотик.
Там, где всё ненадёжно и зыбко,
Иногда ощущаешь подкожно:
Человек человеку – улыбка,
И её избежать невозможно.
Огребаешь такое от брата!
Но приходит другая минута:
Человек человеку – награда
Ни за что, просто так, почему-то.
Жизнь – такое вообще приключенье,
Никаких сериалов не надо!
Человек человеку – леченье,
Панацея и порция яда.
Но скажу вам, друзья, откровенно,
Что не всех принимают наружно:
Человека вводить внутривенно
В ряде случаев всё-таки нужно.
Он порой аллергенен, как цинна.
Лечит иглами точечно мочки.
Человек человеку – вакцина
С вероятностью разной побочки,
Но бывают, встречаются всё же,
Иногда приплывают к нам в сети
Те, кто так на других непохожи,
С кем тепло и нестрашно на свете…
ЯВЛЕНИЕ БОГОРОДИЦЫ В ПЯТИГОРСКЕ
Матерь Божья, Богородица,
Волей чьей всё в мире родится.
Матерь Божья, Страстотерпица,
Волей чьей всё в мире вертится,
Матерь Божия, Защитница,
Жалости к живому житница,
Семистрельная, Споручница,
Что всегда за нас поручится,
Купина Неопалимая,
Любящая и любимая,
Песнопевица, Скиталица,
Кто ещё над нами сжалится?
Претерпевшая лишения,
Всех скорбящих утешение,
Матерь Божья, Сердоболица,
Кто ещё о нас помолится?
Кто, сложив ладошку горсткою,
Крестит землю пятигорскую,
Русскую, многострадальную,
Колыбельную, рыдальную...
В 2022 году Международный фестиваль искусств «Степная лира» соберет поэтов, прозаиков, сценаристов, переводчиков, литературных критиков, бардов, мастеров художественной фотографии, журналистов, актеров, преподавателей русского языка, филологов, общественных деятелей из 10 разных стран, включая Луганскую и Донецкую Народные Республики.
Из альманаха «Степная Лира - 2022»
