Образ Пушкина в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»
В «Литературной России» ( № 3 за 3-9 февраля 2023 года) опубликована статья участника Международного фестиваля искусств «Степная Лира» Владимира Преснякова.
Он предлагает серьезный разговор о литературе.
Владимир Павлович Пресняков – поэт, переводчик, преподаватель русского языка. Родился в 1954 году в Ульяновске. В 1978 году окончил филологический факультет Ленинградского государственного университета. Работает преподавателем в Центре довузовской подготовки Московского государственного лингвистического университета. Руководитель литературного Клуба филозавров при секции художественного перевода Союза переводчиков России. Автор учебника по орфографии и пунктуации русского языка и ряда поэтических сборников: «День» (1977), «Ленинград» (2008), «Сирень» (2011), «Напарник» (2012), «Невский» (2013), «Луговые братья» (2017). Лауреат международного фестиваля искусств «Степная лира». Живёт в Москве.
«Но что он сделал? Я не постигаю… Что-нибудь особенное есть в этих словах: «Буря мглою…?» Не понимаю. Повезло, повезло! – вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся. - Стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие…»
Эту глубокую мысль одного из незабвенных героев романа «Мастер и Маргарита» помнит каждый читатель. Здесь образ великого поэта высвечивается в ореоле сарказма великого прозаика. Далее, в главе «Явление героя», при описании психиатрической клиники, имя Пушкина появляется второй и последний раз: «…в 119-ю комнату привезли новенького, какого-то толстяка с багровой физиономией… Пушкина ругает на чём свет стоит и всё время кричит: «Куролесов, бис, бис!» Слово «бис» как бы случайно перекликается со словом «бес». Рядом замечательное рассуждение об этимологическом родстве «чудесного» и «чудовищного»:
– А вам, что же, мои стихи не нравятся? – с любопытством спросил Иван. – Ужасно не нравятся.
– А вы какие читали?
– Никаких я ваших стихов не читал! – нервно воскликнул посетитель.
– А как же вы говорите?
– Ну, что ж тут такого, – ответил гость, – как будто я других не читал? Впрочем… разве что чудо? Хорошо, я готов принять на веру. Хороши ваши стихи, скажите сами?
– Чудовищны! – вдруг смело и откровенно произнёс Иван. И больше имя Пушкина напрямую в романе не звучит. Однако это не значит, что образ поэта, ассоциации с его творчеством исчезли. Напротив. Просто далее этот образ появляется на уровне аллюзий – сильных и глубоких, мировоззренческих, с полностью совпадающей порой лексикой.
Одна из учебных тем сочинений для наших старшеклассников формулируется так: «Почему мастер заслужил не свет, а покой?» В солидных учебниках даются подсказки – мнения некоторых литературоведов: он, хотя и косвенно, прибег к помощи сатаны; мастер карает себя за то, что из его души ушла любовь; мастер не выдержал борьбы и сжёг свой роман. Все эти ответы объединяет одно: литературоведы считают, что покой – это наказание. Однако вспомним, как именно «наказан» мастер:
– Слушай беззвучие, – говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под её босыми ногами, – слушай и наслаждайся тем, чего тебе не дали в жизни, – тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вон твой дом, вон твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи.
Похоже ли всё это на наказание? Да и слово произнесено – награда. Это из главы «Прощение и вечный приют», глава 32. А теперь вспомним название главы 30 – «Пора! Пора!» Не напоминает ли нам чтолибо эта лексика? У меня сразу начинают звучать строки: Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит – Летят за днями дни, и каждый день уносит Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём Предполагаем жить… И глядь – как раз умрём. На свете счастья нет, но есть покой и воля. Давно завидная мечтается мне доля – Давно, усталый раб, задумал я побёг В обитель дальнюю трудов и чистых нег. Вслушаемся: «На свете счастья нет, но есть покой и воля».
Проведём параллели. Пушкин: «Пора, мой друг, пора!» Булгаков: «Пора! Пора!» Пушкин: «На свете счастья нет!» Булгаков, слова Воланда Левию Матвею, гл.29: «Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и всё живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?.. Он не заслужил света, он заслужил покой».
Что такое «абсолютный свет» в нашей общей психологии? Это какое-то абстрактное «абсолютное счастье». Но невозможны на Земле ни абсолютное счастье, ни абсолютный свет. Сравниваем далее: Пушкин: «…но есть покой и воля». Булгаков: «Свободен! Свободен!» Пушкин мечтает о воле, о свободе, а мастер получает эту свободу вместе со своим героем Понтием Пилатом. Пушкин: «…обитель дальнюю трудов и чистых нег…» Именно такую «обитель», обвитую виноградом, и обретает мастер. Пушкин: «…и глядь – как раз умрём». Булгаков, Воланд: «Плохо, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!» Проще говоря, мастер получает всё то, о чём мечтает Пушкин в стихотворении «Пора, мой друг, пора!» Можно ли это назвать «наказанием»? Мастер получает высшую награду, какая только возможна на грешной, но прекрасной земле. Однако на этом духовные пересечения с творчеством Пушкина не заканчиваются. Одним из итоговых, важнейших в мировоззренческом плане стихотворений, является ода памятник.
В четвёртой строфе поэт формулирует выстраданные им мысли: И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. Первое – «чувства добрые». Второе – прославление свободы как внешней, социальной, насколько она возможна, так и внутренней, духовной – «тайной свободы» (послание Плюсковой). Третье – «милость к падшим», милосердие.
А между прочим в романе, один из главных героев которого «сатана», откровенных жестокостей нет. Есть буффонада. Берлиоза никто не убивал. Заграничный консультант просто предсказал его судьбу. Конферансье оторванную голову вернули. Барона Майгеля, «наушника и шпиона», убили, но как бы не в реальной жизни, а на бале сатаны. И убили взглядом. На предложение Воланда наказать критика Латунского Маргарита отвечает: «Нет, умоляю вас, Мессир, не надо этого». Королева бала просит простить даже Фриду, чему Воланд удивляется: «Остаётся, пожалуй, одно – обзавестись тряпками и заткнуть ими все щели моей спальни… Я о милосердии говорю… Иногда совершенно неожиданно и коварно оно пролезает в самые узенькие щёлки». В современных несатанинских киношках жестокостей в тысячи раз больше, чем в этом «сатанинском» романе. Пафос романа особенно ясен в последней главе – «Прощение и вечный приют». Получает прощение и свободу Понтий Пилат, а с ним прощение и вечный приют мастер и Маргарита. Грешны ли они в чём-то? В чём-то грешны. Но их союз, заявленный в названии романа, подсказывает основную мысль автора: смысл жизни – творчество и любовь. И эта мысль невольно рифмуется с пушкинскими строками: Не для житейского волненья, Не для корысти, не для битв – Мы рождены для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв. В выступлении на одном из съездов писателей Булгаков обращается к собратьям по перу: «Стихи Пушкина удивительно смягчают озлобленные души. Не надо злобы, писатели русские». Пушкинское отношение к жизни становится и булгаковским. В романе «Белая гвардия» Булгаков так описывает обстановку в доме Турбиных: «… лучшие на свете шкапы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом, с Наташей Ростовой, Капитанской Дочкой…». Сквозь иронию автора читателям невольно, на уровне аллюзий, передаётся ещё одна важнейшая и для Пушкина, и для Булгакова мысль: «Береги честь смолоду».
ВЛАДИМИР ПРЕСНЯКОВ
Опубликовано в «Литературной России» ( № 3 за 3-9 февраля 2023 года).
