Тридцать лет без войны

15 февраля 1989 года последние советские военнослужащие пересекли мост Дружбы в Афганистане

Вышла в свет новая книга Ивана Бойко «Рассказы об Афгане». Автор опубликовал воспоминания, письма земляков, принимавших участие в боевых действиях в Афганистане в 1979-1989 годах. Воины-интернационалисты рассказали о событиях тех дней, а читатель может оценить мужество и доблесть советских солдат, выполнивших с честью свой священный долг.

Предлагаем вашему вниманию некоторые главы из этой книги.

Андрей Абсолямов

справка

Андрей Абсолямов родился 10 августа 1966 года. До службы в армии работал трактористом в колхозе «Россия». Призван в Советскую Армию 19 октября 1989 года Новопокровским райвоенкоматом. Вместе с ним ушли на службу из станицы Новопокровской Александр Астахов, Василий Головинов, Валерий Клёсов, Сергей Махонин. Все они попали в Афганистан. За доблесть и мужество, проявленные в боях с бандформированиями в Афганистане, А.А.Абсолямов награждён медалью «За боевые заслуги». После демобилизации работал комбайнером, рыбоводом. В настоящее время возглавляет фермерское хозяйство.

Андрей Абсолямов:

«Перед отправкой в Афганистан я проходил спецподготовку в Чимкентской области. Получил специальность радиста. В Афганистане служба продолжалась с 1 февраля 1985 года по 1 февраля 1987 года в 177-м мотострелковом полку. Был водителем БРДМ-2 (бронированной разведывательно-дозорной машины), а с августа 1986 года - заместителем командира взвода роты связи. Мы обеспечивали засекреченную связь полка.

С Валерием Клёсовым, Сергеем Махониным служили в одной роте. Кровати стояли рядом, но не виделись иногда по два-три месяца. А как-то однажды к нам прибыл с колонной Саша Астахов. Я очень обрадовался этой встрече. Он как раз получил медаль «За отвагу». Обмыли мы ее апельсиновым соком, поговорили обо всем, что наболело, а потом надолго расстались. Я о нем потом почти ничего не слышал. И только когда он погиб, друзья мне сообщили об этом. Жалко было этого замечательного парня.

Служба у нас, связистов, была беспокойная. Вокруг нашего полка я прошагал сотни километров, проверяя надежность связи, работу своих подчиненных. Бывало, среди ночи встаю, надеваю бронежилет и каску и иду по всем точкам. Как-то однажды пропала связь с «караулкой». Захожу, а света нет. Зажег спичку и ужаснулся: пол покрыт кровью, раскиданы фрагменты тел. Страшно. Потом несколько дней обходил стороной караульное помещение.

С местным населением приходилось часто общаться. Живут в Афганистане бедно. Бывал в кишлаках. Жители испытывали серьезные трудности с продовольствием, одеждой и основными промышленными товарами, трудно получить было там и работу.

Казалось, что я попал в эпоху средневековья. Особенно поразили меня их жилища – сакли из самана и глины. Заборов, электричества, дорог нет. Одна была асфальтированная дорога на Саланг, но ее сильно покорежили во время войны.

Нас поражало, что у всех взрослых мужчин в кишлаках было по три – четыре жены. Мужчины занимались торговлей, а жены - земледелием. Выращивали там на небольших участках арбузы, дыни, виноград, мак. Народ трудолюбивый...

В нашем взводе были отличные парни. Жили мы дружно. Кормили нас хорошо. Правда, готовили все из консервированных продуктов. Хлеб, упакованный в полиэтиленовые пакеты, присылали из Союза. Иногда нас угощали своей едой афганцы. Они делали очень вкусные лепешки, плов. Угощали дынями, арбузами. Мы им тоже давали свои продукты, и они им очень радовались...»

Я записывал рассказ Андрея Анатольевича Абсолямова. Задавал ему вопросы, пытаясь получить от него информацию о боевых операциях, в которых он участвовал не раз, и о том, за какие подвиги его наградили медалью «За боевые заслуги». Кое-что удалось узнать. Но главное я услышал от его товарищей. Андрей, считают они, храбрый, мужественный воин, но довольно скромный человек.

Как-то после окончания службы в Афганистане его пригласили на одно из мероприятий, которое проводил Краснодарский краевой комитет ВЛКСМ. Поехал он в форме и с орденами. Торжество окончилось, и он с другом решил перекусить в кафе. Очередь т была большая. Но кассир, увидев Андрея, пригласила взять товар без очереди. Он не воспользовался этим своим правом, как участник войны. Тем не менее, одна старушечка, внимательно посмотрев на его награды, с иронией спросила: «И где же ты их купил?». Обидно стало Андрею. Он снял полученные за совершенные им подвиги в Афгане награды. И потом очень редко их надевал. Но на старушку не обиделся. «Откуда ей знать, - сказал он мне, - что молодежь в то мирное время участвовала в боевых действиях и что я надел награды только ради торжества в крайкоме комсомола».

В конце беседы я спросил у Андрея Анатольевича: «В Афганистане вы воевали молодыми. Не задумывались особо об опасностях, которые вас ожидают на войне. И днем и ночью готовы были сражаться с врагом. А как бы Вы поступили сегодня?»

«Тогда тоже было страшно погибать, - ответил он, - но привыкали постепенно к бомбежкам, налетам. Сегодня мы точно так же поступили бы, если вдруг потребовалась наша помощь. Навыки, приобретенные в Афганистане, мы не забыли».

Из письма Андрея Абсолямова

«Я очень скучаю по дому. Раньше время бежало быстро, а теперь день кажется таким длинным как целый год. Очень хочется работать дома. За последние полгода я стал выглядеть старше своего возраста. Поредели волосы, и я это стал замечать. Когда я говорю новым знакомым, что мне двадцать лет, они дают мне на два года больше».

Владимир Охрименко

справка

Владимир Охрименко родился в 1962 году. После окончания средней школы работал механизатором в колхозе имени Кирова. 23 октября 1980 года призвали в ряды Советской армии. 1 ноября 1980 года прибыл в войсковую часть Туркестанского военного округа для прохождения курса молодого бойца. После окончания службы в армии учился в Кубанском сельскохозяйственном институте. Потом переехал в Волгодонск. Там работал слесарем-сборщиком на «Атоммаше». В 1995 году возвратился в станицу Новопокровскую.

В.С.Охрименко:

- В Афганистане моя служба началась 20 декабря 1980 года. В этот день я прибыл в зенитно-ракетную батарею 180-го мотострелкового полка, дислоцировавшегося в Кабуле. Меня назначили начальником РПК. 18 января 1981 года мне присвоили звание сержант.

Располагались мы в большой землянке, состоящей из трех комнат. На второй год службы я соорудил там печку. Обогревала она помещение очень хорошо. И меня стали просить, чтобы я соорудил такие же печки и в других землянках. В нашей батарее была и своя баня.

Нас хорошо вооружили. У каждого военнослужащего был автомат Калашникова. Лично у меня хранился ящик гранат. Притащили мы в землянку как-то и пулемет. Но наша военная техника не была приспособлена к ведению войны в горах. По этой причине вначале боевых действий были значительные потери в живой силе и технике. Со временем ошибки исправили. Стали поставлять более совершенную технику.

На БМП-2 был новый комплекс вооружения. Там установили 30 –мм автоматическую пушку с боекомплектом в 500 выстрелов. С пушкой был спарен 7,62 пулемет ПКТ. Появились у нас новые зенитные установки и другое совершенное и эффективное оружие.

Акклиматизацию я прошел легко. Но со временем у меня появились плохо заживающие раны на ногах. Проблемы были и с питьевой водой. Сырую и даже кипяченую (без обеззараживания) воду там пить нельзя. Мы для дезинфекции использовали верблюжью колючку. Делали ее отвар и пили. Очень горький, как с полынью напиток, но он спасал от многих заболеваний.

Местные к нам относились дружелюбно. Мы тоже. В стране было в то время около 4 процентов грамотных людей. Но они довольно предприимчивые. Все время пытались обменять свои товары на наши. Особенно они гонялись за металлоломом, лесом.

Как-то у нас в четыре часа ночи загорелся артсклад. Просыпаемся от грохота. Все выбежали на улицу. Кругом рвутся снаряды. Когда все прекратилось, мы вывезли металлолом за территорию дивизиона. Через время, смотрим, а афганец уже несет его домой.

Деревья в этой стране растут в основном в долинах, где мягче климат. Местное население пытается что-то выращивать даже в горах, отвоевывая у них по маленькому кусочку земли.

Но промышленность там развита слабо. В этой стране в период прохождения моей службы не было даже железных дорог. Только в 1982 году, наконец, наши военнослужащие построили железнодорожную линию протяженностью 5,5 км между советским городом Кушка и афганским городом Торагунди,

Народ в Афганистане хоть и неграмотный, но довольно талантливый. Местные жители очень рационально используют воду. Я видел водопровод, выложенный из камней. Вода из него каким-то образом поступала с низины на высоту. Соорудить такое чудо под силу только настоящему мастеру. Невдалеке от нас афганцы производили кирпич.

В Афганистане нам приходилось тоже привыкать к тяжелому труду. При устройстве траншей, окопов, землянок мы мучились, по нескольку сантиметров за день углубляясь в горную породу. Лопатой невозможно было копать. Пробовали киркой. Взрывали гранатами грунт. И все равно работа продвигалась медленно. Например, нашу землянку мы рыли три месяца.

Служба в Афганистане способствовала более тесному установлению контактов между людьми, общительности. Военнослужащие жили дружно. Суровые условия войны сплачивали всех. Один офицер привез из Союза телевизор, и мы в свободные минуты смотрели передачи. Прапорщик играл на гитаре, пел. Мы слушали с удовольствием. Взаимоотношения между солдатами и офицерами были отличными. Дисциплина у нас была крепкая, но муштрой никто не занимался. Поэтому о службе, о боевых товарищах остались самые приятные воспоминания.

Сергей Астафьев

Справка

Сергей Астафьев родился 30 июня 1966 года в станице Ильинской. В 1983 году поступил в Ейский техникум механизации сельского хозяйства. Окончил его после демобилизации из Вооружённых Сил СССР. Призван в Советскую армию 24 октября 1984 года. После возвращения на Родину работал по специальности в колхозе «За мир» Новопокровского района.

С.В.Астафьев:

- В Афганистан попал после шестимесячной подготовки в учебном подразделении Воздушно-десантных войск, расположенном на территории Литовской ССР. Там я получил специальность командира отделения, командира БМП -2. После окончания учёбы в Литве, нас направили в учебный центр ВДВ «Фергана». Ночь там переспали и нас перебросили в Афганистан.

В Афганистан я прибыл 27 апреля 1985 года и находился там по 19 октября 1986 года. Был командиром отделения, командиром БМП -2.

Уже в первый день я ощутил на себе особенности афганской погоды. Мы прилетели в Афганистан после обеда. Там бушевала пыльная буря. Пыль и песок несло с огромной силой. Многим непросто было привыкнуть и к климату высокогорья, к высокой температуре. Но я удивительно быстро акклиматизировался.

Вторая проблема Афгана – высокая распространённость инфекционных заболеваний. Местное население им было подвержено не так сильно, а наши военнослужащие часто болели. Я тоже переболел. Вначале заболел наш командир. А потом и я. Было сильное недомогание, слабость и меня отправили в санчасть. Там не могли сразу поставить точный диагноз. Мне стало совсем плохо. Я потерял сознание. И хорошо, что в этот момент дежурила майор медицинской службы Елена Александровна (фамилию, к сожалению, не помню). Она приняла самые экстренные меры. Пришлось две недели находиться под капельницей. Но потом пошёл на поправку...

Уже в первые дни пребывания в Афганистане я понял, что там идет настоящая война. Проходим мы как-то мимо деревянного туалета, а Васька Белевский посмотрел в его сторону и говорит: «А он-то прострелянный!» Мы взглянули на туалет и увидели там следы от пуль. А потом часто слышали стрельбу миномётов, взрывы гранат.

Я попал в город Кабул, а оттуда на третью сторожевую заставу. Это самая южная застава. Мы (18 человек) её строили на макушке одной из гор. До нашего прибытия там было голое место. Отправляясь туда, с собой мы взяли только необходимые инструменты, оружие и боеприпасы. Ящики из под боеприпасов использовали как строительный материал для сооружения стен. Делали из них двухстенки, промежуток между которыми засыпали горной породой. Сквозь неё пули не попадали внутрь помещения. Пока шло строительство, спать приходилось на голой земле. До двух часов ночи она сохраняла тепло, а потом от холода укрывались байковыми одеялами.

Когда шло строительство и после его завершения всё необходимое для несения службы нам доставляли вертолётом с опорного пункта батальона. Но часть грузов приходилось носить самим.

На вооружении нашей заставы был 120 мм миномёт, пулемёт, автоматы. Вооружены мы были хорошо, а вот с едой поначалу проблемы были, питались в основном консервами.

С местным населением мы жили мирно, относились друг – другу с доверием.

В нашем подразделении были хорошие отношения между военнослужащими. Со многими сослуживцами общаюсь до сих пор в соцсетях, по телефону. Но видимся, к сожалению, редко.

Степан Гончаренко

Справка

С.Д. Гончаренко родился 29 сентября 1966 года в посёлке Холмском Абанского района Краснодарского края. Его отец Дмитрий Степанович Гончаренко работал трактористом, а затем заведующим молочнотоварной фермы, а мать – дояркой. Окончив восемь классов С.Д.Гончаренко поступил в профтехучилище. После его окончания он получил специальности водителя автомобиля и тракториста- машиниста широкого профиля. Работал два месяца в колхозе, а затем шесть месяцев обучался в школе ДОСААФ в городе Краснодаре.

С.Д. Гончаренко:

-Учили нас в школе ДОСААФ всерьёз. Мы узнали в совершенстве устройство и эксплуатацию БТРа. Гоняли их по полигону, по рекам. Машина хорошая. Только мне не нравился спуск её с берега в воду и выход из реки на берег. Бывало, что она так зарывалось в муляку, что приходилось нам её выталкивать. После окончания школы ДОСААФ я получил специальность водителя - механика бронетранспортёра и вернулся в свой родной колхоз «Родина». Работал водителем автомобиля. А 16 октября меня призвали в Советскую Армию. Служил я в Прикарпатском военном округе в 7-ом мотострелковом полку знаменитой 24-ой мотострелковой Железной дивизии. Был я линейным надсмотрщиком. За мной закрепили автомобиль Газ-66 со специальным оборудованием, и я проверял состояние телефонной связи между подразделениями дивизии. Прослужил я в Прикарпатье полтора года. Как-то однажды нас, тем, кому осталось недолго служить, собрали и объявили, что нам будет дано задание, чем быстрее мы его выполним, тем скорее наступит увольнение в запас. Собрали нас на сборном пункте в городе Львове. Оттуда на самолёте перебросили вначале в Ташкент, а потом в город Кушка, где мы на практике совершенствовали вождение в условиях горной местности. Горы там я увидел впервые. Поразила их красота, величавость. Но любоваться ими времени особого не было. Вскоре нас перебросили в Афганистан. Я попал в предместье Кабула. Город хорошо просматривался в бинокль. Я, таким образом, разглядывал даже дворец Амина.

В Афганистане в нашу задачу входил ремонт и транспортировка специальных автомобилей и военных грузов в СССР. Таким образом, постепенно готовили войска к их выводу на Родину. Ремонт проходил организованно. Из технически исправных автомобилей формировалась автоколонна, и начинался наш путь через перевал Саланг в Советский Союз. Я перегонял автомобили из пяти точек (в основном это были командно-штабные машины). По пути нас часто обстреливали моджахеды. Всегда неожиданно. Однажды я обратил внимание, как на дорогу посыпался «град». И на месте падения «градинок» поднималась густая пыль. Поступил приказ: «Не останавливаться! Двигаться вперёд!». И тут я понял, что это не градинки, а пули усеяли дорогу.

Автомобили у нас по тем временам были хорошие – Урал 375, ЗИЛ 131, ГАЗ 66. Но на ЗИЛу было сложно маневрировать в горной местности. Он громоздкий. К тому же двигатель перегревался иной раз при подъеме в горы. ГАЗ 66 намного лучше работал в горах.

Мне пришлось подготовить вывозить УРАЛы и ЗИЛы. Всего 11 автомобилей.

В Афганистане мне не приходилось участвовать в боях, не видел я и моджахедов. Но я чувствовал каждый миг, что там идёт война. Это стимулировало защитную реакцию. Приходилось вести себя более осмотрительно, благоразумно, выполнять все требования командиров. Я благодарен судьбе, что она подарила мне возможность побыть в тех условиях. Там я быстро повзрослел и стал более серьёзно относиться к жизни.

Но эта страна для меня была чужой. Особенно остро я это чувствовал, встречаясь с тем, что напоминало мне о родных местах. Однажды мы проезжали мимо винограда. В школьные годы мы убирали его в колхозе. Это очень неприятное, тяжёлое занятие. Сок разъедал кожу на руках. Они горели как от крапивы. Я даже виноград дома не любил из-за этого есть. А тут увидел его плантацию, и сразу же захотелось попробовать эти чудные ягоды. Его удивительный запах и отменный вкус напомнили мне о тех счастливых днях, когда мы могли есть его до отвала. А тут приходилось даже сухой паёк экономить. Нам прапорщик с первых дней объяснил, как его распределить в дороге, чтобы потом не голодовать.

А как-то на развалинах одного духана случайно увидел пачку сигарет «Прима». Я не курил, но взял пачку сигарет в руки, и прочитал, что сделали сигареты в городе Армавире. Говорю ребятам: «Представляете, это у нас на Кубани сигареты сделаны!». Как они туда попали, не знаю. Но как я обрадовался тогда этой находке, напомнившей мне о родной Кубани! Тоска по дому в последние дни службы была очень сильной. И вот 28 декабря я, наконец, отправился на самолёте из города Ташкента в Москву. В Москве меня переодели в приличную форму. Только вот шинель дали с петлицами летчиков. Я в ней вскоре прибыл домой…

Валерий Клёсов

справка

В.Н.Клёсов родился 14 июля 1966 года в станице Новопокровской. Его отец Николай Маркович Клёсов и мать Галина Ивановна Клёсова работали в колхозе «Кубань», Новопокровского района.

После окончания школы В.Н.Клёсов обучался в Кубанском СПТУ, получил специальности тракториста- машиниста широкого профиля и слесаря. Работал в колхозе «Кубань». С 1991 года и по настоящее время работает связистом.

В.Н. Клёсов:

- 18 октября 1984 года меня призвали в армию и сразу же направили в учебную часть, которая находилась в Казахской ССР. Там я три месяца изучал средства военной связи, проходил строевую подготовку. Со мной в части были земляки Андрей Абсолямов, Александр Астахов, Василий Головинов и Сергей Махонин. Но после окончания учёбы нас направили в разные полки. Я попал в роту связи 177 мотострелкового полка базирующегося в городе Джабаль - Уссарадже. Мы занимались охраной участка дороги от перевала Саланг до Джабаль- Уссараджа.

Перевал Саланг и участок охраняемой нами дороги имели важное стратегическое значение. Здесь проходила наиболее важная автомобильная дорога, по которой осуществлялись беспрерывным потоком транспортные перевозки. На перевале Саланг советские строители проложили один из самых уникальных в мире тоннелей. Это сократило дорогу к столице Афганистана городу Кабулу на сотни километров. И этой уникальной дорогой до сих пор пользуются в Афганистане. И благодарят за неё советских строителей.

В мою задачу входило обеспечение радиосвязи между различными подразделениями полка. Приходилось бывать на различных точках, но в основном в горах. На их каменистой почве очень редко, только где- нибудь в лощине, можно увидеть зелень. А так сплошная каменная гряда. Из животных мы встречали нередко верблюдов, ослов. На них, как и на автомобилях местные жители перевозят грузы.

Во время войны дорога была повреждена во многих местах разорвавшимися снарядами. Там, где мне приходилось бывать, везде встречались скорпионы. Это довольно опасные и для животных, и для человека насекомые. Если не ввести после их укуса противоядие, то человек может умереть. Неприятно было их видеть. Но они появлялись постоянно во всех местах нашего пребывания и особенно ночью.

По ночам нападали на нас и моджахеды. Велась беспорядочная стрельба. Боеприпасов они не жалели: снабжали их ими хорошо.

И в условиях войны местное население активно занималось полеводством. Выращивали там мак, зерно, коноплю.

Несмотря на военные действия, нам, советским военнослужащим стремились создать приемлемые условия. У нас в полку была своя столовая. Готовили там вкусную еду. Белым свежим хлебом обеспечивала нас своя пекарня.

Сергей Куркушкин

справка

С.В. Куркушкин родился 16 марта 1967 года. Призван в Советскую Армию 20 октября 1985 года. Демобилизовался 24 ноября 1987 года. Работает водителем автомобиля в акционерном обществе «За мир».

С.В. Куркушкин:

- До Афганистана о войне я не думал. Жизнь в стране тогда налаживалась. И в основном все надеялись на бесконечные мирные годы. Что такое война я понял, только прибыв в страну, которой мы тогда оказывали интернациональную помощь. В Шинда́нде мы попали первый раз под жестокий перекрёстный обстрел. Тогда нас выручили старослужащие, которые быстро отбили атаку.

Первое время я занимался техобслуживанием и ремонтом автомобилей, затем стал регулярно перевозить грузы в составе автоколонн по дороге Шинданд –Кандагар. Каждая поездка занимала три дня. В одну сторону мы проезжали тысячу километров. Мы возили в основном горюче-смазочные материалы. Вначале я был запасным водителем. Изучал маршрут передвижения, особенности дороги. Сопровождала нас в пути рота охраны, в составе которой был БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина), зенитная установка. У каждого из нас был автомат. Как-то однажды в 100-120 километрах от расположения части нашу автоколонну обстреляли из гранатомётов. Я был в это время за рулём. Один из снарядов пролетел в двадцати- тридцати сантиметрах от автомобиля. Начал и я палить по ним. Боевики обстреляли нас и быстро скрылись.

Мы жили в обустроенных казармах. Но находились там редко. В основном армейская жизнь проходила в пути.

Природа в Афганистане великолепная. Красивые горы, равнины. Горы там занимают около 80 процентов всей территории страны. Высота отдельных вершин превышает 6400 метров над уровнем моря. В горах немало рек и речушек. Но, несмотря на это, большинство жителей страны не имеют возможности пить чистую воду. Во многих местах её привозят издалека. Для питья и приготовления пищи она пригодна только после хлорирования. Есть там и озёра, но они сильно засолены.

Диких животных в Афганистане немало. Встречаются зайцы, сайгаки, джейраны, лисицы, волки, кабаны. В пустынях немало змей. А в местности, где мы располагались, было много скорпионов. Особенно они активизировались в мае. Тогда невозможно было ходить босиком, так как их укус мог оказаться смертельным для человека. Причём смерть без оказания медицинской помощи наступает через четыре часа. Нас сразу об этом предупредили. И мы стремились избегать с ними встречи.

Опасности, которые подстерегали повсюду в чужой стране, сплачивали нас. Отношения между советскими военнослужащими были дружеские. Все заботились о своих товарищах, помогали им. У меня было много хороших друзей. Я до сих пор поддерживаю связь с помощью соцсетей и телефона с Игорем Солуановым, Евгением Климановым.

Андрей Макеев

справка

А. А. Макеев родился 14 марта 1966 года в городе Душанбе Таджикской ССР. В этом городе он окончил 10 классов. В апреле 1984 года был призван в ряды Вооружённых Сил СССР.

А.А. Макеев:

- После призыва в армию я сразу же попал в Иолотанский учебный центр, где с апреля по август я вместе с другими военнослужащими проходил обучение. Готовили нас для службы в Афганистане советские военнослужащие, проходившие там службу. Обучали нас всерьёз. Занимались мы и боевой и специальной подготовкой (изучали особенности радиосвязи). А после завершения учёбы перед отправкой в Афганистан нам дали неделю отдохнуть. Провожал нас туда весь город. По пути следования солдат забрасывали цветами и конфетами. Вначале на самолёте мы добрались до Ташкента, а потом после пересадки в Кабул. При выходе из самолёта в аэропорту Кабула нас неожиданно обстреляли. И там мы сразу поняли, что такое война.

После обстрела в аэропорту нам показали фильм. После него, простелив шинели, мы улеглись спать. А на второй день нас распределили по военным подразделениям. Я попал в Кабул в пункт управления начальника разведки 40 армии. Занимался обеспечением связи пункта управления с подразделениями Советской Армии. Приходилось когда сутки, а когда и двое суток подряд поддерживать связь.

Размещались мы на горе. Жили в больших палатках по 17- 18 человек. Город Кабул был как на ладони. Мы любовались им и особенно дворцом Амина. Служба была беспокойной. Нас часто обстреливали. В основном минами. Однажды мина попала прямо в модуль. Несколько офицеров погибло.

Но, несмотря на это, мне нравилась служба. Коллектив у нас был довольно спаянный. Дружный. Жили мы одной семьёй. Каждый стремился не подвести друзей. Бывало, что кто-то заболеет (а переболели почти все и тифом, и гепатитом), но держится до последнего, не уходит со своего поста, понимая, что от каждого зависит успех выполнения боевых задач.

Столовая у нас была в расположении батальона. Мы ходили туда. Кормили не плохо. Бывало, что некоторые продукты мы покупали в местных духанах (магазинах). Торговать там умеют даже дети. Но, что особенно поражало: на сдачу они пытались всучить наркотики. Особенно солдатам. Кое-кто клевал на это. Но это были редкие случаи.

С местным населением общался я редко. Но особых отличий от наших советских таджиков не замечал. Одеты они, может быть, чуть пестрее. А так люди как люди. Их обычаи я знал, понимал, о чём они говорят. Единственное, что меня удивляло, что в Афганистане продавали дрова. И они у них здорово ценились. У нас в Таджикистане такой проблемы не было.

И.К.Бойко. О той поре подробные интересные воспоминания написал сослуживец А.А.Макеева Эдуард Михайлович Птухин. Он родился в городе Нурек Таджикской ССР. В Афганистане служил радиотелеграфистом на Кабульском ПУНРе. В 1986 году окончил школу прапорщиков. В 1994 году эмигрировал в Германию. Живёт в городе Берлине. За боевые заслуги награждён орденами Красной Звезды (1988) и «За службу Родине в Вооружённых Сил СССР» 3-й степени (1990), многими медалями.

С 2008 года занимается поисковой работой, благоустройством советских воинских захоронений на территории Германии. Автор многих рассказов, стихотворений. В своих рассказах он упоминает и Андрея Александровича Макеева. Вот какие иногда приключались там истории.

Э.М. Птухин

ЯМА

Облагораживали мы не только "спальные помещения". Пытались в меру сил и возле своих радиостанций небольшой уют навести...

Решили мы с Андрюхой площадку перед станцией облагородить. Притащили какую-то металлическую раму. На нее бросили лист железа. Три конца листа закрепили проволокой к раме намертво, а четвертый (тот, что к входу ближе) слегка болтается. Хочет кто-нибудь на станцию войти, обязательно на незакрепленный конец железа наступит. Раздается стук железа об железо: мертвый проснется.

   А чтобы грязь на станции не тащить, сделали на приемном узле "типа бетонные" дорожки. Из остатков сэкономленного цемента, залили мы с Андрюхой перед своей станцией бетонную площадку. Делая хорошее дело, даже вспотели малость.

   - Слышь, Андрюха, а давай белыми камешками на бетоне выложим название наших городов, чтоб память о нас осталась.

   Андрюху долго уговаривать не пришлось. Слетал куда-то, приволок разнокалиберных белых камней размером с трех - и пятикопеечную монету. Пыхтим, у входа "на нашу территорию" в слегка присохший бетон буквы вдавливаем. Готово! "Нурек" и "Душанбе" смотрят на нас своими белыми камнями, как негр - белыми зубами, когда смеется всем ртом.

   Стоим - прикалываемся, работой своей любуемся...

   Тут зампотеха, старшего лейтенанта Тиу, нелегкая принесла.

   - Что стоим, зубы скалим? - весело так интересуется зампотех.

   - Да вот, товарищ старший лейтенант, площадку перед аппаратной забетонировали, - докладываю ему.

   - Площадку - это очень хорошо, - и сует свой нос под массеть.

   - А это что такое? - показывает он рукой на наше с Андрюхой творение.

   - Это мы решили с Макеевым память о себе оставить, так сказать, последующим поколениям. Пусть знают, кто здесь начинал.

   - Немедленно убрать это безобразие! - тоном, не терпящим возражения, приказывает старлей.

   - Товарищ старший лейтенант, что плохого в том, что здесь останутся эти надписи?

   - Плохого ничего нет, но надписи убрать! - с пеной у рта вопит зампотех.

   Короче, еще минут десять продолжалась дисскусия на тему "искусство, память и армия". Даже довод о том, что бетон уже высох, на него не подействовал.

   - Бери лом и выбивай эти буквы!- стоит на своем старлей. Мотаю отрицательно головой.

   Тогда поставил он меня по стойке смирно, и отдает приказ на уничтожение надписей. Я ему прямо в лицо, отвечаю, что такой приказ выполнять не буду. Нашла коса на камень! Начал трибуналом за невыполнение приказа пугать...

   Система поощрений и наказаний в армии работает более широко, чем это предусматривают Уставы. Вот и предложил мне, старший лейтенант Тиу, за невыполнение приказа сделать выбор из двух наказаний: 20 ведер параши из общественного туалета вычерпать или копать яму метр на метр на метр. Понятно, что 20 ведер вычерпать и быстрее и легче, но тогда ты - "чмо последнее". А яма... Несколько я их уже на этой сопке выкопал!

   Понял старлей, что меня ямой не испугать, решил задачу немного усложнить.

   - Копать будешь два на два, а в глубь ... пока я не скажу "хватит"! И не вздумай кого-нибудь припахать! Я проверю.

   Взял я лом, лопату, флягу с водой и пошел на сопку яму для чмырей копать,

   предпочитающих легкие банки тяжелому саперному труду.

   Первые сантиметры даются особенно тяжело. Такое впечатление, что долбишь бетон. Потом идет все легче и легче, как будто бетон становится все хуже качеством и хуже... Зато когда начинаешь копать, видно кусочек Кабула: музей ВС ДРА, крышу Министерства Обороны ДРА, развилку "180 полк - штаб Армии" и т.д. Одним словом, есть куда глаз отвести в минуты перекура (никто ведь над душой не стоит и не контролирует).

   Прибежал Андрюха звать на обед. Моя яма уже по пояс. На обед из принципа не пошел...

   Прибежал Андрюха - письмо принес... Моя яма уже с меня ростом. Сел на дно ямы, прохладно, кайф. Спокойно в теньке письмо читаю...

   Вечер наступил - копаю... Уже темень над головой и звезды видны стали - копаю... Яма уже метра три глубиной. Думаю, что если бы на гражданке так все самоотверженно трудились, то я бы дембельнулся в расцветающий коммунизм.

   Прохлада в яме быстро холодом сменилась. Копать дальше нет никакого смысла: метром больше, метром меньше, кто ж в темноте мерить глубину будет. Сижу кемарю, зубьями потихоньку от прохлады стучу. Только стал в дрему впадать, как слышу нежный голос: "Птухин, ты здесь?" Сразу и не понял, что это Тиу, как заботливая мать меня зовет.

   - Так точно, здесь я, товарищ старший лейтенант.

   - А какого рожна ты здесь сидишь? - уже взрослым голосом спрашивает старлей.

   - Ваш приказ выполняю!

   - Какой приказ?

   - Копать два на два и до тех пор, пока Вы не скажете "хватит".

   - Давай вылазь быстрее, вечерняя проверка уже идет.

   - Никак нет!

   - Что это значит "никак нет"?

   - Не вылезу, пока Вы не скажете "хватит"! - на принцип пошел я.

   - Ты у меня сейчас поумничаешь! - но после небольшой паузы добавил: "Хватит копать! Вылазь наверх!"

   С помощью Тиу (типа яма ну такая глубокая, что сам бы не смог) выбрался наверх. Ну, кто бы сказал: разница - три метра, а климатические условия совсем другие...

   Все стоят в строю, меня ждут. Командир от злости весь светится. Подхожу к нему строевым шагом и докладываю: "Товарищ капитан, ефрейтор Птухин на вечернюю проверку прибыл!" Я думал он меня сейчас без соли съест.

   - Ты где был, такой сякой?

   - Выполнял приказ старшего лейтенанта Тиу! - без тени смущения заложил я старлея.

   - Какой такой приказ?

   - Копать яму два на два и до тех пор, пока он не скажет "хватит"!

   Командир был мужик сообразительный, сразу же на Тиу свой уничтожающий взгляд перевел.

   - Ты ему такой приказ отдавал? - рычит командир на старлея.

   - Так точно, отдавал, - со страхом в голосе молвит зампотех.

   - Так какого рожна ты не только не контролируешь выполнение своих приказов, но и забываешь, что таковой был отдан вообще. Зайди ко мне...

   Оказывается, на вечерней проверке выяснилось, что меня нет. Посылают гонцов "во все нычки". Тут же в строю стоит Тиу, и спокойно обсуждает с нашим взводным факт моего исчезновения, как будто он к этому не имеет никакого отношения. ... Прибежал Прапорщик Гумма на станцию, а Андрюха ему и говорит: "Копает яму по приказу ст. л-та Тиу"...

   Когда уже расходились по палаткам, то видели, как из командирской комнаты вылетели сначала растрепанный зампотех, а потом и его фуражка вдогонку. Похоже, было на то, что командир ему провел хорошую процедуру по улучшению памяти...

   А что касается меня: разве ж я в этой истории виноват? Тем более, что пока я копал окоп "стоя для стрельбы с лошади", Андрюха замазал белые камешки тонким слоем цементного молочка...

И.К.Бойко. Я не стал править и сокращать рассказы сослуживца А.А.Макеева Э.М. Птухина. На мой взгляд, они дадут читателям более полное представление о жизни советских военнослужащих в Афганистане.

Владимир Мезенцев

справка

В.И.Мезенцев родился 2 сентября 1962 года. В Вооружённые Силы СССР призван Тихорецким райвоенкоматом 24 октября 1980 года. До службы в армии работал водителем автомобиля в колхозе «За мир» и после демобилизации туда же вернулся. Был водителем автомобиля, механизатором. Принимал участие в устранении последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Награждён орденом Мужества. В настоящее время находится на заслуженном отдыхе.

В.И. Мезенцев:

- Перед отправкой в Афганистан мы прошли курс молодого бойца и освоили автомобили «Камаз», которые тогда состояли на вооружении Советской Армии. А вот стреляли мы совсем мало - по три выстрела из автомата АКМ-7,62. Учились стрелять уже в ходе стычек с бандитами. Одна из них состоялась, когда нас перебрасывали на место службы. Перед посадкой на автомобили (нас на них перевозили) нам дали автоматы. А по дороге неожиданно начался обстрел. Поступила команда: «Лечь на пол!». Мы её мигом выполнили, а сопровождающий нас прапорщик куда-то стрелял. Обстрел был нешуточный. Бандиты палили по нам со всех сторон. Мы, попавшие в ад молодые солдатики, лежали и думали: «Хотя бы нас довезли до места». Но всё на этот раз прошло благополучно.

Подразделение, в котором я служил в Афганистане, называлось «Склад связи бригады обеспечения». Располагалось оно в Килогайской Долине в 22 километрах от города Пули - Хумри провинции Баглан. Жили мы в палатках по 14 человек в каждой. Наша часть базировалась в Кабуле и Пули – Хумри.

Первое знакомство с последствиями войны состоялось уже на второй день моей службы. Мы шли на завтрак мимо госпиталя. И вдруг все замерли: невдалеке у здания стояли одиннадцать цинковых гробов. Глядеть на них было страшно.

Я был водителем. Мне и моим сослуживцам было доверено перевозить грузы в составе автоколонн. Частенько мы попадали под обстрел моджахедов.

А вот с местным населением мы жили мирно. Отношение афганцев к нам было хорошее и мы к ним относились хорошо. Мне приходилось с ними общаться. Некоторые из них хорошо знали русский язык. У меня среди них были даже друзья. Стоило нам появиться в кишлаке, как многие жители тут же окружали нас и сразу же спрашивали: «Что привезли?». Мы могли привезти только бензин, хлеб, консервы. А вот у них барахла было много. Причём, товар отличался хорошим качеством. Мы менялись товарами, иногда продавали бензин. Канистра его стоила 100 афгани. Может кто-то осудит за это молодых солдат. Но и в условиях войны хотелось есть нормальную еду, пить пепси-колу, чистить зубы отличной пастой, иметь хорошие спортивные костюмы. К тому же, всё что мы продавали, доставалось нам за счёт жёсткой экономии своих пайков или горючего на своём автомобиле.

Отношения между военнослужащими в нашем подразделении были дружеские. Командование о нас заботилось, мы тоже старались не подводить офицеров.

Без соблюдения воинской дисциплины в войне не победить. Я как-то анализировал причины гибели наших бойцов и пришёл к выводу, что многих из них подводило нарушение элементарных требований. Офицеры запрещали нам есть дыни, которыми угощали нас афганцы, а некоторые игнорировали это требование. И были случаи смертельного отравления ими. Некоторые гибли из-за неправильного обращения с оружием. Каждый такой факт до нас доносили офицеры, разбирали подробно такие ситуации. Но не все, к сожалению, делали для себя правильные выводы.

3 января 1983 года я демобилизовался. С тех пор уже прошло 35 лет, но до сих пор я общаюсь в «Одноклассниках» с двумя сослуживцами. Нередко вспоминаю дни, проведённые в далёкой от нас стране.

Николай Москалёв

справка

Н.В.Москалёв родился 1 января 1968 года. 15 апреля 1986 года призван в Вооружённые Силы СССР. Проходил службу в Афганистане. Награждён медалями «За отличие в воинской службе» 2 степени, «70 лет Вооружённых Сил СССР», «Воину –интернационалисту от благодарного афганского народа», грамотой Президиума Верховного Совета СССР. После демобилизации окончил Майкопский государственный университет, работал в средней школе №16 учителем физкультуры. В настоящее время трудится в пожарной части в станице Ильинской.

Н.В. Москалёв:

- До того как я попал в Афганистан, прошёл подготовку в Горно- учебном центре в городе Орджоникидзе. Изучали там особенности работы на военных спецавтомобилях.

Однажды по тревоге объявили построение на плацу. Невдалеке от нас уже стояли готовые к отправке автобусы. Прибыли в Минводы, оттуда перебросили вначале в Ташкент, а затем ночью в Афганистан. 3 августа 1986 года я оказался там и служил в этой стране до 4 февраля 1988 года.

Был водителем автомобиля «Урал-375» в роте связи при главном военном советнике. Мы в любой момент должны были по его приказу прибыть в любую точку Афганистана и обеспечить связь для штаба советника. Мне приходилось во время проведения боевых операций побывать во многих местах. В кишлаки мы не заезжали, но иногда беседовали с местными жителями, встречаясь с ними по пути. Офицеры тоже беседовали с ними. Но не всегда они друг-друга понимали. В Афганистане проживают представители многих национальностей. Есть там пуштуны, таджики, хазарейцы, узбеки, туркмены, белуджи, пашаи, нуристанцы, аймаки, арабы, киргизы, кизилбаши, гуджары. И язык их иной раз сильно отличается.

Наиболее многочисленными этническими группами являются пуштуны (около 40 процентов) и таджики (около 40 процентов). Советские таджики, служившие со мной, понимали любой говор, а вот узбеки нет.

Относились местные жители к нам по-разному. Были факты доброты и зла с их стороны. Но мы стремились ладить с ними. Тем не менее, офицеры предупреждали, чтобы мы не появлялись в одиночку в кишлаках. Один наш товарищ не прислушался к их требованиям. Ушёл как-то сам перед дембелем в кишлак и исчез. Мы его долго искали и, наконец, нашли изувеченное тело.

Страна эта суровая. Климат сильно отличается от нашего. Уже в первый день мы заметили, как нещадно палит там солнце. Очень жарко. Постоянно хотелось пить. Старослужащие нам советовали сразу же: «Пейте поменьше воду, лучше полощите рот, тогда не так будет мучить жажда». В феврале уже можно было загорать. Порой в течение суток очень быстро менялась температура. Утром – солнце, тепло, а после обеда - резко холодает. И даже снег может выпасть, но потом появляется яркое солнце и вмиг слизывает его. За сутки менялись иногда все времена года. Досаждал часто ветер «афганец». Причём, он не прекращался по несколько недель. С почвы поднимаются тонны песка и пыли и сплошной стеной движутся по населённым пунктам, полям. Пыль и песок оседают на саклях, покрывают голову, лицо противной пеленой. «Афганец» наносит большой вред урожаю, сносит плодородный слой почвы. После него, как правило, начинаются вспышки инфекционных заболеваний. Когда прекращается ветер, выпадает дождь или холодает. Лишь со временем я привык к таким погодным условиям.

Нашу колонну часто обстреливали, причём, в любое время суток. Как-то однажды остановились пообедать. Обосновались, приступили к еде и вдруг над головами начали лететь снаряды. Совсем рядом они стали разрываться. Один, второй, третий… Командир роты скомандовал: «По машинам!». Мы мигом выполнили его команду и двинулись вперёд. Все на этот раз оказались живы. Выручила, как всегда, хорошая военная подготовка ротного. Он у нас был опытным и заботливым офицером.

Опасным было каждое передвижение по территории Афганистана и, особенно, в районах боевых действий. Перед демобилизацией, понимая это, уже не очень хотелось ехать на очередную операцию…

Игорь Савицкий

справка

Игорь Владимирович Савицкий родился 19 июля 1954 года. Его отец Владимир Николаевич Савицкий работал водителем лесовоза в леспромхозе, а мать из-за слабого здоровья была домохозяйкой. После школы окончил машиностроительный техникум. Работал инженером на заводе тяжёлого машиностроения. В мае 1976 года И.В.Савицкий был призван в ряды Вооружённых Сил СССР. После завершения срочной службы, остался на сверхсрочную службу.

И.В. Савицкий:

- С января 1987 по 10 февраля 1989 года я в составе экипажа самолёта ИЛ -76 совершал полёты из Ташкента, Чимкента, Ферганы, Мары, Карши совершал полёты в Кабул, Кандагар, Шинданд. Перевозили из Советского Союза вооружение, военную технику, военнослужащих, продукты питания. На обратном пути в Советский Союз доставляли офицеров, демобилизованных солдат, вольнонаёмных, работающих в госпиталях, аппаратах советников. У нас было пять самолётов. Один загружали продовольствием, а остальные - техникой, вооружением, пассажирами, медикаментами. С вечера мы укладывали грузы, а в три часа ночи вылетали по назначению. Утром мы были в Кабуле. Там производили разгрузку и возвращались домой.

Полёты над Афганистаном были опасными. Разведка у душманов работала неплохо. И они часто были осведомлены о наших рейсах. Однажды мы отправляли десантников и самолёт с грузами для военторга. Уже при посадке в Кабуле самолёт с грузами для военторга был сбит ракетой «Стингер». Она попала в самолёт между двигателем и крылом. Часть крыла отвалилась. Лётчик пытался посадить самолёт, но отломилось и второе крыло. Самолёт рухнул вниз. Погибли члены экипажа и работники, сопровождавшие груз.

Поэтому на всём протяжении полёта я как старший воздушный стрелок постоянно отслеживал полёт «Стингеров» и старался отстреливать противоракетные ловушки с такой частотой, чтобы между ними не было практически никакого интервала. «Стингеры» стреляют ракетой с инфракрасной тепловой головкой наведения. Она поражает любые низколетящие самолёты. Используя тепловые ловушки, имеющих температуру свыше 3000 градусов, мы направляли на них «Стингеры» и, таким образом, оберегали самолёт от попадания в него ракет моджахедов. Обстрел ловушками «Стингеров» вёл не только я, но и наш радист, что давало больший эффект.

Очень профессионально действовали в период наших полётов в Афганистан работники служб военных аэродромов. Как-то однажды наш самолёт начал посадку, а в это время начался обстрел моджахедами аэродрома. Нам оперативно поступила команда: «Возвращаться в Советский Союз!». Мы её выполнили и остались живы.

Полёты в Афганистан мы совершали регулярно. В промежутке между ними один день давали на обслуживание техники. Поставки грузов для наших военнослужащих осуществлялись чётко, без сбоев. Однажды на аэродроме в Кабуле лопнуло колесо на нашем самолёте. Мы попытались его монтировать, но так как специальной техники не было, на это ушло много времени. Наконец, колесо сняли, но оказалось, что его нечем заменить. Из Ташкента нам поступила команда: «Срочно вылетать за грузом!» Мы её выполнили. В Ташкенте сажали самолёт с креном на одну сторону. Это была очень опасная посадка. Спас нас большой опыт членов экипажа самолёта.

Бывая в Афганистане, я всегда обращал внимание на хорошую организацию там советскими военнослужащими погрузочно-разгрузочных работ. А вот в Союзе иной раз сдавали у командиров нервы, когда шла погрузка. Как-то однажды мы перебрасывали из Чимкента в Кабул бомбы. Был поздний вечер. Солдаты подустали, и сержанту приходилось их постоянно тормошить пинками.

Перевозили мы разные грузы. Несколько месяцев подряд доставляли коровье молоко для одного из генералов (оно требовалось ему из-за болезни). Потом однажды нам дали команду доставить этому же генералу двух коров. Коров нашли и сено тоже. Но животные за время полёта получили сильный стресс.

Пролетая Афганистан, мы редко любовались его красотами. И всё же в памяти остались высокие горы, бескрайняя пустыня, река Аму-Дарья.

Игорь Скрипченко

справка

И.Н. Скрипченко родился 26 июня 1966 года в станице Калниболотской Новопокровского района Краснодарского края.

Его отец Николай Егорович Скрипченко работал строителем в колхозе «Ленинский путь» Новопокровского района, мать Нина Ивановна Скрипченко работала медсестрой.

После окончания восьми классов поступил в Кубанское СПТУ. Получил специальность электросварщика. В июне 1984 года был призван в Вооружённые Силы СССР.

И.Н. Скрипченко:

- После призыва я попал в учебную часть, дислоцирующуюся в городе Ашхабаде. Там мы прошли довольно серьёзную тактическую и огневую подготовку. Обучали нас стрельбе из автоматов, пулемётов, гранатомётов. Ежедневно проводились кроссы.

За неделю до отправки в Афганистан нам объявили об этом. Попали мы сразу в город Пули-Хумри. Вначале я служил во взводе связи, а оттуда нас перебросили на точки (заставы). На каждой точке нас было по три человека. Располагались заставы друг от друга на расстоянии около трёх километров. В нашу задачу входило охранять военные, продовольственные склады, вертолётную базу. Наша точка находилось рядом с двумя небольшими кишлаками. Был у нас свой маленький кубрик (щитовая постройка). Круглые сутки мы вели наблюдение за прилегающей территорией.

Уже в первые дни пребывания в Афганистане я понял значение воинской дисциплины. Когда я был ещё во взводе связи, произошёл такой случай. Возле нашего подразделения пролегала тропа, по которой проходили караваны с грузом. Однажды вечером по ней вели обследование два бойца. И неожиданно пропали. С помощью местной полиции удалось выяснить, что проходя по тропе, они решили заглянуть в расположенный по пути их следования кишлак. Один из военнослужащих решил зайти в саклю, а второй отказался и стал ждать его на тропе. Ждал долго, тот не возвращался. Так и не дождавшись своего товарища, он вернулся в подразделение. Второго солдата мы отыскали уже мёртвого, засыпанного песком на одном из барханов. Хоть и мало прошло времени, но тело начало разлагаться. Мы завернули его в плащ- палатку и начали отъезжать от страшного места. Вдруг неожиданно началась по нам стрельба. А тут как назло вышла из строя наша машина. Хорошо, что быстро поспели на помощь наши товарищи. Это было моё боевое крещение. Все мы тогда обрадовались удачному исходу: благодаря своевременной помощи потерь не было. Мы удачно вернулись в расположение полка.

Потом были обстрела либо с гор, либо с зарослей старых заброшенных садов. Приходилось постоянно наблюдать в бинокль за передвижениями на этих территориях.

Как-то однажды, кто-то из наших солдат заметил, что в садах, расположенных у тропы, поспели яблоки. Командир роты и старшина решили нарвать их для нас. Сели на бронетранспортёр и отправились в сад. Неожиданно из его глубины началась стрельба по бронетранспортёру. Старшина был убит, а ротный ранен. Нам стало жутко от этой трагической истории: старшина уже собирался уехать в отпуск на родину. Рассказывал нам, что хочет купить велосипед для племянника, о том как проведёт свой отпуск.

Моджахеды появлялись в ближайших к нашим подразделениям кишлаках неожиданно. Приходилось иной раз (при поступлении сигналов) прочёсывать населённые пункты. Как-то однажды зашли в кишлак. Было очень жарко. Захотелось пить. Поискали колодец. Нашли. Вода в нём жёлтая, но пить очень хотелось. Ведра у колодца не было. Зачерпнули касками воду. Бросили в неё антимикробные таблетки, напились и стали обследовать опустевший кишлак. Одна сакля нам показалась подозрительной. Подошли. Видим: дверь заперта снаружи. Позвали хозяев, никто не откликается. Несколько раз так продолжалось. Наконец, мы решили выбить дверь. Выбили и вдруг слышим плач детей. Зашли в саклю, а там восемь детишек мал -мала меньше. Оказалось, что взрослые, узнав об облаве, ушли в соседнее село, а детишки закрыли плотно двери и не ожидали нашего появления. Успокоили их, угостили продуктами, но всё равно жутко было на душе: жалко стало этих беззащитных детишек, которые ежедневно испытывали на себе все тяготы войны.

Несмотря на боевые действия, в Афганистане не прекращались сельскохозяйственные работы. Там, где я служил, удавалось получать в год по два урожая пшеницы. Она там низкорослая. Механизации практически не было. Я наблюдал, как жители кишлака вручную обмолачивали хлеб. Один раз только мы увидели в поле наш советский комбайн «Нива».

,Были у нас и светлые минуты жизни в Афганистане. Как-то в день моего рождения нашему взводу пришлось охранять завод по производству азотных удобрений. Мне захотелось устроить хоть какой-то праздник для себя и друзей. У нас всегда было много сгущенки в банках. Посмотрел я на неё и подумал: а что если приготовить из неё мороженое? Обсудил эту идею с друзьями. Нашли чистое эмалированное ведро. Вылили в него несколько банок сгущённого молока, разбавили водой. А потом попросили разрешение у руководства завода добавить туда немного жидкого азота. Масса в ведре вмиг застыла. И мы с огромным удовольствием стали есть «афганское» мороженое.

В 1986 году демобилизовался. Сразу начал трудится. Сейчас работаю сварщиком.

Вячеслав Шевченко

справка

В.В. Шевченко родился 17 июня 1965 года. В Вооружённые Силы СССР был призван 5 мая 1984 года.

В.В. Шевченко:

- После окончания школы и Кубанского СПТУ я работал в колхозе «Ленинский путь». В армию меня призвали 5 мая 1984 года. После призыва я проходил службу в войсковой части 42710 в городе Новочеркасске.

Специальную подготовку перед отправкой в Афганистан я прошёл в городе Чирчике. Правда, там ничему не обучали. Мы во время «учёбы» в основном разгружали вагоны. За всё время такой «спецподготовки» мы произвели по 3-6 выстрелов из автомата.

Затем нас перебросили в Кабул. Там я пробыл 1,5 года. Попал я в войсковую часть 78864. Наше подразделение сопровождало колонны с грузами. В основном возили воду водовозами. Её сливали в ёмкости или разбирали с водовозов.

Когда я прибыл в Афганистан, там для нас уже были созданы приемлемые условия. Была своя столовая, душевые. Пищу готовили в основном из консервов, тушёнки, мяса замороженного. Картофель нам поставляли сушёный. Мы из него делали пюре.

Поразила меня скудная природа Афганистана. В том месте, где я служил, были в основном пески, да камень сыпучий. Вертолёты наши постоянно кружили над нами. Их шум стоял в ушах. Привыкнуть к нему было невозможно.

Домой я добирался самолётом. Вначале в Ташкент, потом- в Минеральные Воды. Доехал до города Тихорецка, потом до посёлка Кубанский и вскоре оказался в родной Калниболотской. На длинную дорогу домой мне понадобились сутки.

После демобилизации работал в колхозе «Ленинский путь» механизатором. Сейчас я на пенсии по инвалидности.

Юрий Царапенко

справка

Царапенко Юрий Юрьевич родился 1 февраля 1964 года в посёлке Кубанском Новопокровского района Краснодарского края. Его отец Юрий Алексеевич Царапенко работал инженером в совхозе «Кубанский», а мать Нина Петровна Царапенко председателем профсоюзного комитета совхоза «Кубанский». В1981 году он поступил, а в 1985 году окончил Орджоникидзевское высшее общевойсковое командное дважды Краснознаменное училище имени Маршала Советского Союза А. И. Еременко. Служил на Украине. Оттуда в 1986 году был направлен в Афганистан. За мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга в Афганистане, награждён медалью «За боевые заслуги»

Ю.Ю. Царапенко:

- Перед командировкой в Афганистан я прошёл курсы по минно-взывному делу в городе Киеве.

С 1986 года по 1988 год я служил в отдельном батальоне охраны аэродрома, расположенного недалеко от города Шинданд провинции Герат Афганистана. Был заместителем командира роты. Рядом со мной в это же время служил мой брат Александр.

Наша рота охраняла аэродром и прилегающий к нему участок дороги. Жили мы в саманном домике. Под ним была землянка, в которой мы (8 человек) располагались. Стояли в ней двухъярусные кровати и буржуйка. Топили мы её отходами от ящиков из под боеприпасов. Электричество к нам не дотащили. Выручала обыкновенная лампа. Был у нас на всех один радиоприёмник.

Ночью нас часто обстреливали. Но прорваться на аэродром бандформированиям было сложно. Между нами были надёжные преграды: минное поле, ров, сигналки тоже стояли. Нас хорошо вооружили: на каждой точке в укрытии стоял БТР, были также гранатомёты, автоматы. Оружие поставляли современное. Например, у нас был станковый гранатомёт АГС-17. Его прицельная дальность 1700 метров. Это очень эффективное оружие. После его применения у духов надолго пропадало желание нападать на наши объекты. И, тем не менее, мы всегда были начеку.

Там, где мы служили, летом стояла невыносимая жара, а зимой было холодно, мы даже в шинелях иной раз ходили.

Была у нас своя полевая кухня. Оттуда нам три раза в день привозили еду.

Проезжая кишлаки, я поражался бедности их жителей. Но даже в то время в их духанах (магазинах) товар отличался большим разнообразием. Торговать афганцы умели. Не успеешь появиться в кишлаке, как они сразу предлагают: «Фанта, пепсикола…».

Удивляло меня и то, что там очень мало деревьев.

Наше подразделение располагалось на равнинной местности, а горы от нас были в 10 километрах. Воду привозили нам с аэродрома. Она была некачественная. Много было фаланг – агрессивных, подвижных. Пролазили они везде: в одежду, обувь, рюкзаки, складки палаток и даже в постели. Прогнать их очень сложно. Они больно кусали.

Немало беспокойств доставляли скорпионы. Скорпионов легче прогнать, чем фаланг. Даже при постукивании они начинали прятаться. Активными они становятся в основном ночью.

Много военнослужащих болело инфекционными заболеваниями. Нам делали прививки. Мы соблюдали правила гигиены. И всё же до 80 процентов солдат и офицеров страдали от малярии, гепатита и других заболеваний.

Служить в Афганистане было не просто: всё же шла война и, притом, жестокая. Скрашивали нашу жизнь добрые взаимоотношения между военнослужащими. У нас служили русские, украинцы, таджики, узбеки. Но национальные различия не сказывались на взаимоотношениях.

После Афганистана служил в Монголии. Когда окончился срок службы, вернулся домой. Работал преподавателем в профессионально-техническом училище.