В этом году моя тетушка Нина Филипповна Ярцева отметила 85-летие. Смотрю на неё, на её натруженные руки и думаю, сколько же испытаний довелось ей перенести за эти годы, особенно военные.
По моей просьбе рассказывает о далеких временах, которые навсегда останутся в её памяти:
- На календаре июнь 1941 года... В средней школе (ныне первая) мы закончили семь классов. Директор Г.И. Русанов подписывает свидетельства. В кабинетах шумно и весело. На территории двора готовится мероприятие для выпускников. Станица Новопокровская продолжает мирно жить, несмотря на то, что все чаще в местной газете «Колхозный клич» (ныне – «Сельская газета») появляются тревожные сообщения о неспокойной международной обстановке. Мой старший брат Алеша часто просвещал меня, от него и узнала я о Гитлере.
Рассвет 22 июня 1941 года... Тот самый Гитлер начал бомбить нашу страну. По радио сообщали сводки Информбюро с фронтов. Начался дополнительный призыв в армию. Ушел на фронт и мой брат Алеша. На душе стало тревожно. Станица опустела. В полях дозревали ячмень и пшеница. Я узнала, что наши учителя пошли работать на косилках-лобогрейках, вязать снопы и складывать в копны. А когда начали возить зерно нового урожая на элеватор, мы, пятнадцатилетние подростки Шура Рудченко, Нюся Валяева, Валя Лукьянова, Мария Чернова и другие, пошли на погрузку зерна в вагоны. Было очень тяжело носить полные мешки. Нас подбадривали взрослые женщины, как могли помогали. За день давали пайку хлеба 600 граммов и столько же на родителей. Иногда перепадал поощрительный кусочек.
По радио сообщали о боях на фронте и отступлении наших войск. В станицу начали поступать первые эвакуированные с Украины и города Ленинграда. Мои родители Филипп Тимофеевич и Матрена Петровна Немыкины поселили в домике семью из Киева. Их фамилия Радченко — мама, сын, дочь, и внучка.
В первых числах августа 1942 года появились в Новопокровской фашистские танки. Началась оккупация. Немцы создали штаб. Фашисты расселились по всей станице, в том числе и в нашем домике, а мы ушли жить в окоп. Тогда собрали всю волю в кулак и знали только то, что надо выжить. Самозабвенно верили в Победу.
Вдруг зимним вечером наши ненавистные гости торопливо начали собираться и уезжать. Этой же ночью снова раздались взрывы снарядов, небо в восточной стороне станицы озарилось красными всполохами. Это было утро 27 января 1943 года. Пришли наши. Когда увидели советских солдат, радости не было предела.
Начались мирные дни. И нам, подросткам, снова выпала тяжелая доля: включиться в восстановление разрушенного хозяйства.
Вновь пошла работать на разрушенный элеватор. И опять пришлось таскать тяжести – мешки с зерном – и восемнадцатикилометровый пеший путь в бригаду. Носили вместе с женщинами-колхозницами. Первыми шли, кто сильнее, а мы там, в хвосте. Тяжело, но отставать нельзя. Перенесли все оставшееся зерно к весеннему севу. За труд кормили в бригаде только обедом.
Затем меня оформили грузчиком на станцию Ея. Несколько месяцев работала на станции Сарепта – разгружала вагоны с углем, затем – в Белой Калитве грузила на тележки белый камень, в Сталинграле из полноводной Волги вытягивала и грузила бревна. А летом 1946 года в Астраханском заливе даже ловила сетями рыбу. И везде работала по 10-12 часов в день.
В августе 1946 года вернулась домой.
...Тетушка умолкла. А я сидел и думал: сколько же и других ей подобных девчонок и мальчишек трудились в годы войны, не щадя своих сил, молодости, здоровья во имя Победы над фашизмом. Хочется поклониться им и сказать спасибо.
