«Экстремальные события детьми и взрослыми воспринимаются по-разному. Наше сознание игнорировало страхи. Мы не понимали, чего боялись наши мамы...»
Это отрывок из воспоминаний Тамары Михайловны Корнеевой, опубликованных в «Книге Памяти». Новое издание, посвященное 75-летию Великой Победы, председатель совета ветеранов Кубанского сельского поселения выпустила в 2020 году совместно с членом первички Еленой Васильевной Письменной и помощниками-активистами. На страницах сборника – рассказы о фронтовиках, тружениках тыла, детях войны, стихотворения земляков.
Какой увидела войну, будучи ребенком, автор «Книги Памяти»?
– Война в зерносовхоз «Кубанский» пришла в 1942 году. Мне было 7 лет, – вспоминает Тамара Михайловна. – Отца, Михаила Алексеевича, забрали еще в 1939 году на финскую войну. Четверых детей растила и воспитывала мама, Анна Михайловна. Хорошо помню, как огромные клубы огня поднимались над нефтебазой после очередного налета немецких бомбардировщиков. Мы жили тогда на третьем отделении. Так в мое сознание вошло представление о войне.
Вспоминается случай, когда в полях, после боя, под станицей Терновской осталась полуторка с минами и снарядами, и разбитую машину обнаружили местные любопытные мальчишки. Детская неосторожность привела к взрывам.
Погибли братья Закусиловы, Иван и Георгий, и Скворцов Виктор. Два паренька получили легкие ранения — Алексей Травянский и мой брат, Александр Корнеев.
Перед приходом немцев за третьим отделением (ныне поселок Вперед) рыли окопы, строили блиндажи, доты. Им помогали жители. У нас на квартире стояли солдаты. Помню, что они возвращались с земляных работ поздно, уставшие. Мама готовила в столовой для военнослужащих, строивших укрепления. Уходила в 4 часа утра, а возвращалась в полночь. За нами, тремя детьми, присматривала старшая сестра, Раиса. Самому маленькому, Вячеславу, было 2 года.
Запомнилось, как около конторы отделения № 3 остановилась полуторка. Из нее вышли два военных — высокий и пониже. Это были немцы. Дети окружили незнакомцев, разглядывали машину. Лица у приезжих были довольные. Теперь я понимаю, почему. Они пришли как покорители.
Однажды разбомбили целый состав с вагонами сахара. Брат принес с вокзала коричневый, пропахший дымом сахар к большой радости всей семьи. Ведь дети в войну не знали сладостей.
Проходили через наше отделение и румыны. Много шума они наделали. Соседки рассказывали возмущенно друг другу о том, что и у кого забрали непрошеные гости. Помню, что заставили мою маму сварить баранину. Я с неприязнью смотрела, как жир тек по их рукам и бородам, как растягивали полусырое мясо.
Не забыть стоявшего в небе гула самолетов, содрогавшейся от взрывов земли. Часто мама отправляла нас пересидеть днем в погребе, когда вокруг рвались бомбы. Детское сознание игнорировало страхи. Мы не понимали, чего боялись наши мамы. А по вечерам после захода солнца на бреющем полете над отделением парил черный самолет (его называли рамой). Защищая небо Кубанского зерносовхоза, погибли советские летчики И.С. Петренко, Шульгины, А.А. Ткаченко, Н.Ф. Ефимов, М.Н. Кононов.
Хорошо отложился в памяти 1943 год, когда освобождали родной поселок. Над зеркалом в доме висела «игрушка», подобранная за отделением. За столом сидели красноармейцы, уставшие, обносившиеся, но их глаза светились радостью. Мама кормила солдат борщом. Один из них поинтересовался «экспонатом». Внимательно рассмотрел его и сказал, что это мина. Много тогда таких находок было разбросано по нашей земле.
Помню, как ждали писем с фронта. Бывало, вечером мама уложит нас спать на соломе, накрытой попоной (связанное вручную из стежек полотно), укроет зипуном (такое было пальто), а сама тихо поет про Хасбулата удалого, и по щеке бежит слеза.
Еще один эпизод — как во время войны у нас в квартире одна комната наполовину была засыпана зерном. Помню разговоры матери с соседкой о том, что руководитель отделения распорядился развести зерно по домам, чтобы сохранить его к посевной. Немцы могли все забрать, а так хоть что-то сохранится. Весной зерно свезли в амбар. Посевная не сорвалась.
Когда война ушла от поселка далеко на запад, мне было 9 лет. Вечером у нас собирались молодые девчата. Я слушала с открытым ртом о войне, неустроенной жизни, парнях. Старшая сестра пела с подругами под гитару «Дан приказ ему на запад», «Священная война» и другие военные песни.
Мы рано взрослели и становились надежными помощниками матери. Средствами передвижения были тогда в основном быки, реже – лошади. Мне поручали пригнать мажару на огород, чтобы привезти убранный урожай. Приходилось корову доить, кормить кур, поросят, приглядывать за меньшим братом.
Потом я поняла, как высока была ответственность каждого во время войны, как люди жили, рискуя всем, какие тяжелые задачи лежали на женских плечах. Дети и старики работали с призывом: «Все для фронта, все для Победы!» Тыл оказывал постоянную помощь армии.
Шесть месяцев хозяйничали немцы в Кубанском. Оставив много горя, разрушений, война удалилась от зерносовхоза, но похоронки продолжали приносить в семьи утрату и слезы. Более ста земляков, ушедших на фронт, не вернулись. Более 900 участников Великой Отечественной войны занесены в «Книгу Памяти», хранящуюся в кубанском сельском музее.
