Как несовместимы эти слова «дети войны». К великому огорчению, это так. Многие остались без отцов, старших братьев, вместе со стариками и женщинами пережили все тяготы лихолетья. Им сегодня уже за 70. Однако навсегда остались в памяти те суровые испытания.
«Мой отец Василий Иванович Соловьев ушел на фронт вместе с трактором «ЧТЗ» (Челябинский тракторный завод), на котором работал на полях зерносовхоза «Новопокровский» (поселок Мирный), - вспоминает Борис Васильевич. - Там я родился. Провожали отца летом, после объявления войны. Тракторы грузили на платформы станции Ея. Их отправляли в Крым, в подразделение связи, где с помощью техники тягали катушки, пушки и другое военное снаряжение. Такая весть от отца к нам пришла из города Керчи.
Я, сестра Валя, двоюродный брат Виктор Петряев и мама к приходу немцев в наш район переехали жить в станицу Новопокровскую (ул. Советская). Наш дедушка уже оборудовал во дворе окопы на случай бомбежки.
Первыми у нас «хозяйничали» румыны. Они унесли все продукты, оставив нас ни с чем. Мы ели всякую зелень. С лебедой мама варила борщ, а на костре пекла лепешки из трав. Иногда жарили воробьев или других пойманных птиц. «Деликатесом» была птичья яичница, чаем – древесный отвар. Однако у нас была корова, за которой ухаживали мама и дедушка, но молоко забирали оккупанты. Однажды все-таки немцы решили увести буренку. я плакал, а потом ухватил ее за хвост, за что получил сильный пинок от немца...
{mospagebreak}
Хорошо помню бомбежку станции Ея и свистящий звук сброшенных железных бочек для устрашения людей.
С изгнанием немцев в душе появилась радость к жизни. Весной 1943 года переехали с мамой на первое отделение Кубанского зерносовхоза, и там пошел в первый класс. Моей учительницей была Надежда Гавриловна Осташова. Помню ее заботу о нас. Она изготовляла чернила из плодов бузины, а мы старались красиво писать на бумаге из мешков. Всего было три чернильницы на класс. Учебников не хватало. Один букварь на 3-4 ученика. Вещи носили старые «или новые» из брезентовки, мешковины; на ногах только чувяки.
Несмотря на тяжелое детство, я окончил 10 классов, потом – ветеринарный техникум, Донской институт. Всю жизнь проработал ветеринарным врачом».
«Мрачные картины остались от пребывания гитлеровцев в нашей станице и у меня, - говорит Александр Алексеевич Семененко. - В нашем дворе (ул. Калинина) была установлена немецкая радиостанция. Ее обслуживали четыре человека. Одни дежурили на приеме сообщений, другие спали в коридоре. Мы ютились в комнате, где была плита, и грелись от сжигаемого бурьяна (в зимнее время). Детей было четверо.
В подневольном состоянии мы ждали утро и вечер в надежде выпить хоть чуточку молока от подоенной коровы, так как почти все забирали наши «гости». Выйти на улицу боялись. Мама и бабушка плакали, когда видели, как немцы забирали сено для лошадей».
{mospagebreak}
